Жертва Киднеппинга
Шрифт:
– Извините, Нюня, но пушка мне нужна. Если у меня будет оружие, больше надежды узнать то, что мне нужно, и не быть подстреленным.
– Пожалуй, вы правы, - вздохнула Нюня. Рашид засунул револьвер за пояс брюк и затянул "молнию" на куртке.
– Ну, пока. Здесь есть черный ход? Она кивнула.
– В конце коридора налево. Спуститесь по лестнице, и вы попадете в переулок.
– О'кей, Нюня, увидимся позже. Может, мне удастся вернуться к завтраку? Нюня покачала головой.
– Я не останусь дома, Рашид. Не смогу ждать здесь. Отправлюсь в полицейский участок и буду следить
– Она попыталась улыбнуться.
– И если они притащат вас на носилках, я сразу узнаю об этом. Понятно?
Они помолчали немного, потом Рашид сказал:
– Ну я пошел. Все, ухожу.
– Он шагнул к ней и улыбнулся.
– Гм, на счастье?
На этот раз она не заколебалась, не отстранилась. Ее руки обняли его, и она тесно прижалась к нему, пока он целовал ее. Он почувствовал нежную мягкость ее грудей и бедер, горячую влажность ее губ.
Сердце Рашид бешено заколотилось в груди, кровь запульсировала в висках, все мускулы его тела напряглись, и он с силой сжал Нюню в объятиях.
Наконец она оторвалась от его губ и заглянула в его глаза.
– Не уходи, Рашид, - задыхаясь, произнесла она.
– Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.
– Иногда не дано, Нюня...
– Тебя убьют... Весь город ищет тебя. Я не позволю тебе уйти, Рашид! Скажи, что не уйдешь!
Он безмолвно покачал головой.
Долгое мгновение она пристально смотрела на него, потом снова потянулась губами к нему. Ее поцелуй не был столь искусным и виртуозным, как у Марьям.
Мягкий, сладкий, нежный... Но прикосновение ее губ пронзило Рашида горячей волной страстного желания. Ее губы двигались жадно, настойчиво, ее мечущийся язык обжигал его губы и язык. Долгую минуту она вся отдавалась его губам, рукам, телу, потом уперлась ладонями в его грудь и отстранилась.
Мгновение она молча покусывала нижнюю губу, потом вздохнула и улыбнулась ему, потирая ладонью живот.
– Я же просила тебя оставить эту пушку. Он быстро повернулся и вышел в коридор.
Глава 16
Рашид стоял в неосвещенном подъезде на противоположной от "Хазара" стороне улицы и ждал. Было два пятнадцать, и уже пять минут, как последняя пара вышла из больших двойных дверей клуба. "Хазар" все еще ярко сверкал; вторым светлым пятном на фасаде здания было занавешенное окно на втором этаже.
Рашид не спускал с него глаз, зная, что за ним, в своем кабинете или спальне, должен находиться Бармагов. Он размышлял, стоит ли прокрасться туда и застать Бармагова врасплох или подождать, пока он заснет.
Все же он предпочел бы побыть некоторое время один в клубе и кабинете Бармагова, хоть и не был уверен, что ему удастся найти там что-либо стоящее.
Наконец свет в окне погас. Две минуты спустя выключился неоновый хазар над входом, и фасад клуба погрузился в тускло-коричневую тень. Практически тут же из здания вышел мужчина, закрыл за собой двойные двери и пересек тротуар под полосатым тентом, направляясь к припаркованному здесь черному "БМВ".
В почти кромешной темноте Рашид не мог с достаточной
Рашида поразило нервное напряжение, охватившее его при виде Бармагова. Его рука сама потянулась к рукоятке револьвера, торчавшей из-за пояса, и впервые в жизни ему по-настоящему захотелось убить человека.
Он наполовину вытащил револьвер, потом засунул его обратно. Убийство Бармагова уже не поможет Акперу, да и самому Рашиду. И он пришел сюда не убивать Бармагова, разве только он будет вынужден сделать это. К тому же с уходом Бармагова из клуба рашид получал отличную возможность обыскать его кабинет.
Черный закрытый "БМВ" отъехал от тротуара и скрылся в конце улицы. Рашид подошел к двойным дверям "Хазара" и убедился, как и ожидал, что они заперты. Ни одна из его отмычек не подошла к замку, и он обошел здание, зная, что на задней стене находится окно мужского туалета с матовым стеклом. Расположено оно невысоко и достаточно широкое, чтобы он мог пролезть в него.
Достав из кармана клейкую ленту, Рашид заклеил ею крест-накрест стекло и несильно стукнул по нему основанием фонарика. Стекло треснуло почти бесшумно, и через минуту Рашид уже вынул его осколки из рамы и осторожно сложил на землю. Только один осколок упал внутрь с громким звоном. В следующее мгновение Рашид проскользнул в окно.
Он стоял на полу туалета "Хазара" совершенно спокойный, удивляясь лишь тому, как учащенно бьется его сердце и как сухо вдруг стало во рту. Он бесшумно прошел в ресторанный зал, время от времени включая на мгновение фонарик, и нашел двери лифта, на котором уже поднимался в игорный зал. Вошел и нажал черную кнопку на панели: лифт пошел вверх.
Рашид почувствовал, как в нем растет нервное напряжение, и приказал себе расслабиться. В заведении явно никого нет: он же видел, как ушел Бармагов. Так что нечего бояться.
Возможно, прощальные слова Нюни дали повод растущему в нем беспокойству. Его мысли обратились к ней - она, наверное, уже беседует в участке с полицейским.
Хорошая девочка, улыбнулся Рашид. Если ему удастся выйти живым и невредимым из этой ночной авантюры, он непременно угостит ее заслуженным ею лахмачуном. Блин! Он купит ей целого барана!
Лифт остановился, Рашид вступил в темноту. Даже мысли о Нюне не подействовали успокаивающе. Его сердце отчаянно колотилось, и он признался себе, что жутко боится. Одновременно он понимал, что время пугаться придет позже, когда он припрет Бармагова к стене.
Но понимание этого отнюдь не успокаивало. Включив фонарик, он пошел по коридору к двери, в которую вошел Бармагов в ту ночь, когда он был здесь с Марьям.
Нащупав связку ключей в кармане, он все же попробовал ручку двери - и ощутил легкий шок: ручка повернулась, и дверь распахнулась внутрь. Вновь охваченный страхом, он помедлил, а его ладонь обхватила рукоятку револьвера на поясе. Наконец он стряхнул с себя оцепенение. Он же видел, как Бармагов ушел из клуба и запер двери, зачем ему было запирать еще и дверь кабинета, раз в клубе никого нет?