Жертва клеветы
Шрифт:
После всего случившегося последние полгода Кейт Эдвардс вообще не общалась с мужчинами, если не считать врачей и адвокатов. Все они казались ей врагами, она не могла себе представить, что когда-нибудь ее отношения с ними станут прежними, не говоря уж об интимной близости. Кейт ненавидела мужчин, презирала их, боялась. Она сознательно неброско одевалась, почти не пользовалась косметикой, не делала прическу, не носила украшений. Она не хотела никого видеть, и только Трэвис Макмастер был единственным мужчиной, с которым она сохранила дружеские отношения.
Трэвис поднялся с дивана, надел пиджак
– Ладно, Кейт, уже поздно, я пойду домой. Когда пойдешь навещать Керри, передавай, пожалуйста, ей от меня привет. Хорошо?
Кейт молча кивнула.
Никаких приветов от мужчин Кейт младшей сестре не передавала. Более того, Керри находилась в таком состоянии, что даже ее лечащими врачами были только женщины. Даже на своего собственного отца она смотрела с неприязнью.
Трэвис подошел к двери, но на прощание не поцеловал Кейт и даже не коснулся ее руки. Они оба всегда помнили о былых, недолгих, правда, близких отношениях и старательно избегали каких-либо даже невольных намеков на них.
– Я на днях загляну, узнаю, как дела, – сказал Трэвис, не глядя на Кейт. – Не забудь после моего ухода как следует запереть дверь.
– Обязательно! – улыбнулась Кейт. – Спокойной ночи, Трэвис!
Макмастер ушел, она захлопнула за ним дверь и тщательно закрыла ее на все замки. Прислонилась спиной к двери и несколько минут стояла неподвижно, думая о только что ушедшем Трэвисе. Почему их любовная связь продлилась так недолго? Ведь им было хорошо вместе, очень хорошо. Жалеет ли она сейчас, что у них все закончилось? Нет, пожалуй, не жалеет. Кейт вполне устраивало то, что Трэвис Макмастер стал ей просто хорошим другом. Она доверяла ему, и он был единственным человеком, с кем Кейт могла безо всякого смущения обсуждать любые вопросы. И в том числе ситуацию, в которой она пребывала последние полгода.
Тогда, шесть месяцев назад, Джасон избил ее и изнасиловал. Он растоптал ее достоинство и плюнул ей в душу. Он запятнал ее репутацию, выставил на всеобщее посмешище, разрушил ее жизнь. От нее отвернулись почти все, кроме Керри и Трэвиса Макмастера. Даже родители Кейт во всем случившемся винили лишь ее саму. В том, что впоследствии Траск так же поступил с Керри, они тоже винили Кейт. И только ее одну.
Кейт вздохнула, отошла от двери и направилась в гостиную. Ничего, скоро все кончится. Такер Колдуэлл… Нет, она и Такер Колдуэлл заставят Траска заплатить по счету. Он заплатит за исковерканные судьбы Кейт и Керри собственной жизнью.
Наступила суббота. Такер с детства любил субботы. В эти дни они с братом Джимми, как правило, сбегали с уроков и отправлялись гулять. Лазили по холмам, бродили по лесу, забирались на высокие деревья, исследовали старые заброшенные пещеры. Когда суббота выдавалась теплая, они загорали и купались в реке. Братья жили дружно, делились своими детскими секретами, строили планы на будущее, мечтали о путешествиях в неведомые страны.
Мечты не сбылись, планы на счастливое будущее рухнули в один день, но Такер по прошествии многих лет относился к этому философски. Никому из его семьи не удалось выстроить счастливую, безбедную, насыщенную интересными событиями жизнь. Почему же он когда-то
Интересно, любит ли субботы Кейт? Сегодня она должна снова к нему приехать, если, конечно, не отказалась от своих кровожадных планов. Нет, вряд ли, такие женщины так просто не отказываются от задуманного.
Такер взглянул на часы, стоящие на тумбочке около кровати. Почти два часа дня, а ее до сих пор нет. Значит, передумала?
Вдалеке послышался шум мотора. Такер подошел к окну и выглянул. Машина Кейт показалась на дороге, ведущей к его дому. Вот она сбавила скорость, аккуратно объехала его грузовик, стоящий около дома, и остановилась.
Такер подошел к столу, взял открытую банку с пивом, снова вернулся к окну и сделал несколько больших глотков. Выйдет ли Кейт из машины и направится к дому или будет дожидаться, пока хозяин сам появится на крыльце?
Кейт вышла из машины и начала медленно прохаживаться около штабеля досок, лежащих во дворе. Руки глубоко засунуты в карманы пиджака, хотя день выдался теплый и надевать пиджак было вовсе не обязательно. Взгляд напряженный, лицо застыло, губы плотно сжаты.
«По-моему, она сильная женщина, – подумал Такер, глядя на Кейт. – Хотя внешне выглядит маленькой и хрупкой!»
Кейт немного походила взад-вперед вдоль штабеля досок, затем бросила быстрый взгляд на окно и отвернулась. Такер допил пиво, раскрыл окно и швырнул пустую банку во двор. Жестяная банка с грохотом ударилась о груду камней, Кейт сильно вздрогнула и резко обернулась.
– Я сейчас к вам выйду! – крикнул Колдуэлл.
Он закрыл окно, спустился по полусгнившим ступенькам крыльца и приблизился к Кейт. Ему показалось, что она немного отстранилась от него. Что ж, ничего удивительного, она опасается бывшего заключенного, отсидевшего много лет в тюрьме за убийство.
Сам Такер тоже испытывал неловкость в присутствии этой женщины. Он ощущал какой-то дискомфорт, не мог вести себя с ней непринужденно и естественно.
– Мистер Колдуэлл, – наконец произнесла Кейт. – Здравствуйте!
Такер усмехнулся. Его уже много лет никто не называл «мистером», за исключением адвоката, защищавшего его в суде шестнадцать лет назад. Обращение «мистер Колдуэлл» звучало странно и резало слух.
– А я думал, что вы не приедете, – пробормотал он.
Кейт удивленно подняла брови:
– С чего вы это взяли?
Колдуэлл пожал плечами:
– Решил, что вы передумали.
– А вы, мистер Колдуэлл, надеюсь, не передумали?
Такер покачал головой. Нет, он не передумал. Только Кейт полагает, что он готов взяться за ее дело, а он-то имеет в виду совершенно другое. Он ни за что, ни за какие деньги не согласится выполнить ее просьбу и не станет убивать этого Траска, какое бы чудовищное злодеяние тот ни совершил.
– Нам надо кое-что обсудить, – произнесла Кейт. Ее голос звучал так обыденно, словно они собирались обсуждать какие-нибудь пустяки. – В прошлый раз вы сказали, что хотите кое-что узнать. Что именно вас интересует?