Жертва обязательств
Шрифт:
Антону вдруг вспомнилась интересная статья об акулах, прочитанная им когда-то. В ней говорилось о том, что детеныши некоторых видов акул могут пожирать друг друга еще в утробе матери. 'Вот и вы сожрите друг друга, уроды!' - глядя на дерущихся на полу, подумал Антон. Сам он тихонько переполз из своего укрытия поближе столу.
Вдруг Ширкоев охнул и согнулся, зажимая руками живот. Антон не успел разглядеть ни, кто первым выхватил нож, ни сам момент удара. Вскочив, он одним прыжком добрался до стола и схватил автомат.
– Хватит, отойди от него!
– он снял автомат с предохранителя и направил на размахнувшегося для повторного
– Ты, конечно, прав: солдат из меня так себе, но с этого расстояния даже я не промажу.
– Антон, ты с ума сошел, - взгляд Никитина скользнул к двери. Похоже, он пытался понять, в какой момент вошел Антон и что из сказанного успел услышать.
– Отойди, я сказал, - для убедительности Антон поудобнее перехватил оружие.
Никитин распрямился и сделал шаг назад все еще не выпуская окровавленный нож из рук. Антон прислушался. Ему показалось, что крики и стрельба теперь слышались ближе и отчетливее.
– Погоди! Я тебе сейчас объясню...
– Борис качнулся слегка в сторону Антона.
– Стоп! Не двигайся! Я могу испугаться, а затвор взведен, мало ли что. Поэтому не дрыгайся, - бросив быстрый взгляд в сторону тихо постанывавшего на полу Ширкоева, Антон добавил: - Ты тоже не дергайся, меньше крови потеряешь.
Тут дверь комнату распахнулась, и все услышали растерянное детское 'Ой!' Антон невольно повернул голову к двери. Он выпустил свою жертву из поля зрения всего на секунду, но этой секунды стоявшему ближе всех ко входу Никитину вполне хватило для того, чтобы одним скачком оказаться за спиной у вошедшего Вадика. Левой рукой он обхватил мальчика за плечи, а правой приставил нож к его боку.
– Власть переменилась, Сипягин!
– Борис нервным взглядом обшаривал комнату, оценивая обстановку.
– Поставь автомат на предохранитель, положи на пол стволом к себе и толкни в мою сторону. Тогда мальчик не пострадает.
– А какой тебе резон в таком случае оставлять в живых свидетелей? Тебя удерживает лишь автомат в моих руках, - Антон старался говорить спокойно и уверенно, но очень сомневался, что у него это выходит достоверно.
– У тебя, Сипягин, выбора нет. Или ты сейчас отдашь мне автомат, или получишь труп мальчишки. Терять мне уже нечего!
Никитин провел ножом по свитеру мальчика, оставив на нем кровавые пятна и длинную дыру. Антон видел в лице Бориса отчаянную решимость. Никитин солгал: ему было, что терять, и именно поэтому он был готов идти до конца. И действовать ему нужно было, как можно быстрее: звуки боя все приближались.
– Ну!
– поторопил Никитин.
Нехотя Антон поставил автомат на предохранитель и, взяв за дуло, положил на пол. Он понимал, что фактически подписал сейчас себе смертный приговор, выиграв не помилование, а всего лишь отсрочку для Вадика. Как только автомат будет у Никитина, их жизненные перспективы окажутся под большим вопросом.
– Отойди назад. Дальше!
Антон повиновался. Борис сделал шаг к автомату, не спуская с противника глаз. Он так же внимательно смотрел на Антона, когда нагибался за оружием. Только когда приклад оказался у него в руке, он оттолкнул Вадика от себя:
– Беги к дяде.
Перепуганный Вадим кинулся к Антону и уткнулся носом ему в плечо. Антон мягко отстранил его и рукой подтолкнул себе за спину. Это было все, что он сейчас мог сделать для мальчика. Он стоял и молча смотрел на Бориса, лихорадочно соображая, можно ли хоть как-то
'Кстати, а как там на самом деле Ширкоев? Стонать что-то перестал. Не помер ли еще?' - подумалось вдруг Антону. Он постарался разглядеть боевика боковым зрением, не смотря на него в открытую. А когда ему это удалось, Антон начал говорить, стараясь захватить все внимание Никитина:
– Ну что, Борис, объяснишься наконец?
– А нужно?
– Хотелось бы. Ты пел мне патриотические песни на тему 'делай, что должно', отважно шел в логово врага, и что в итоге? Предатель и перебежчик.
– Жизнь прихотлива и непредсказуема.
– Безусловно. Но мне, честно говоря, интересны мотивы этой прихотливости. Удовлетвори мое любопытство. Деньги или что-то еще?
– Ну почему бы и нет, можно рассказать. Только времени у меня мало, без подробностей получится, - Никитин, похоже, немного расслабился, почувствовав себя хозяином положения.
– Деньги, конечно, тоже, но это не главное. Тут все так интересно переплелось. Ты знаешь, откуда вся эта взрывчатка, полковник Сипягин?
– Догадываюсь. Областной химзавод?
– Он самый. Нынче банкрот. На его территории находится огромное количество неприкаянного взрывчатого вещества и компонентов для его изготовления. Ну то есть теперь намного меньше, чем было в начале, потому что руководство завода благополучно приторговывает всем этим добром из-под полы. А полиция и ФСБ до недавнего времени на это глаза закрывали с моей легкой руки и руки твоего предшественника. Мой шеф стар и уже не шибко интересуется положением дел на вверенной ему территории, его даже обманывать не пришлось. Но вот смена руководства в вашем ведомстве нам оказалась не на руку. Поначалу я приглядывался к тебе, а присмотревшись, понял, что ты не подходишь. Уж больно рьяно ты взялся за дело, больно активно перетряхивал всех своих подчиненных. Рано или поздно ты раскопал бы и наши махинации с заводом. Надо было как-то действовать, - Никитин пожал плечами, как будто говоря: 'а что мне еще оставалось делать?'
– И ты решил убить всех зайцев одним выстрелом.
– Мне очень удачно подвернулся твой давний поклонник, - Никитин слегка мотнул головой в сторону Ширкоева, но к счастью, взгляда от Антона не оторвал.
– Он искал возможности отомстить, я ее ему предоставил. Дал им все данные на тебя, выследил твоего сынишку. Вот только малец меня подвел, заболев сегодня. Я уж испугался, что ты не пойдешь на обмен. Но ты оказался настоящим героем и меня не разочаровал. Дальше все просто: вся проданная взрывчатка списывается на одну кражу террористами, тебя убивает из мести Ширкоев, террористы уходят, детей освобождают. Если повезет, медаль и повышение получу.