Жертва разума (Жертва безумия)
Шрифт:
– Пожалуй, стоит надавить на большую четверку: Манеттов, Данна и Вулф. Нужно их как-то отделить друг от друга. Кто-то из них сливает информацию.
Рукс покачала головой.
– Я в этом не до конца уверена. Мы слушаем телефоны, но я не готова к полномасштабной атаке.
– А кто слушает телефоны? – спросил Дэвенпорт.
Лестер откашлялся.
– Что?
– Ларри Картер, он из патрульных, а сегодня вечером… Боб Грив.
– О, дерьмо, – простонал Лукас.
– Грив справится, – попытался оправдаться Лестер. – Он не глуп, просто… – Он поискал подходящее слово.
– Слишком
– Вот именно, – согласился Лестер.
Дэвенпорт встал.
– Я внимательно изучил бумажные материалы по Данну, Вулфу и Манеттам, и теперь хочу посмотреть на документы из больниц и возможных кандидатов из пациентов Энди Манетт, – сказал он. – Именно там нужно ожидать прорыв, если только нам не улыбнется удача.
– Да, удача нам не помешала бы, – заметил Лестер. – И тебе следует захватить новые записи Андерсона. Там много нового.
Лукас провел день, как средневековый монах, склонившись над бумагами. Все полезное он копировал и откладывал в меньшую стопку. К концу дня у него осталось пятьдесят страниц для дополнительного изучения, а также гора папок высотой в фут для домашней работы. Он ушел в шесть, наслаждаясь дневным светом и сожалея о чудесном дне, исчезнувшем навсегда. В такие дни хорошо бы отправиться с Уэзер на север, чтобы поучиться у нее вождению яхты. Они уже не раз обсуждали возможную покупку яхты S2. Может быть, в следующем году…
У них выдался тихий вечер: сначала короткая пробежка длиной в милю, потом скромный обед с большим количеством моркови. После него Лукас погрузился в изучение принесенных с собой документов, Уэзер принялась за автобиографию Ларри Риверса [56] «Что я сделал?». Изредка она зачитывала вслух отрывок, и они вместе смеялись или стонали от восторга. Она сидела в красном кресле, желтый свет освещал половину ее лица, и Дэвенпорт подумал, что Уэзер похожа на картину, которую он видел в Нью-Йорке. Вермеер. Или Ван Гог – но Ван Гог был сумасшедшим, значит, Вермеер. Так или иначе, он запомнил свет на картине.
56
Ларри Риверс (1923–2002) – американский художник, музыкант и скульптор, один из предтеч поп-арта.
И сейчас Уэзер напомнила ему ту картину.
– Пора спать, – с огорчением сказала она, когда часы пробили девять. – Мне вставать в половине шестого. Нам нужно чаще так поступать.
– Как?
– Ничего не делать – вместе.
Когда она ушла, Лукас стал снова просматривать папки; наконец он добрался до той, на которой было написано ДЖОН МЭЙЛ; рядом с именем кто-то нацарапал [покойный].
«Этот казался самым подходящим», – подумал Лукас.
Он открыл папку и начал читать.
Зазвонил телефон, и Дэвенпорт поднял трубку.
– Да?
– Лукас, я сейчас обделаюсь, – сказал Грив. – Ублюдок разговаривает с Данном.
Глава 21
Грив встретил Дэвенпорта у дверей лифта.
– Господи, я загорелся, как проклятая рождественская елка, – заявил он. – Не могу поверить своим ушам.
Он повел Лукаса по пустому, но ярко освещенному коридору к распахнутой двери кабинета, и стук его каблуков по вымощенному плиткой полу эхом разносился по всему зданию.
– Ты позвонил федералам? – спросил Дэвенпорт.
– Нет. А следовало?
– Пока нет.
В кабинете стоял складной столик, как в кафе, три офисных кресла и телевизор. Группа бежевых кнопочных телефонов и магнитофон соседствовали на столе с тарелкой, полной крошек от пончиков; телевизор работал с отключенным звуком, Джейн Фонда [57] бежала по движущейся дорожке. На полу лежала стопка журналов.
– Я все записал, – сказал Грив.
Он нажал кнопку на магнитофоне, и тот заработал. Послышался телефонный звонок, потом трубку сняли.
57
Джейн Фонда (р. 1937) – американская актриса, модель, писательница, продюсер, общественная активистка и филантроп, дочь актера Генри Фонды. Создательница аэробики, или ритмической гимнастики.
– Джордж Данн.
– Джордж? – Голос Мэйла был веселым и беззаботным. – Я звоню тебе по поручению твоей жены Энди.
– Что? Что ты сказал? – Джордж казался ошеломленным.
– Я звоню от твоей жены. Этот звонок записывается? Ради Энди тебе лучше сказать правду.
– Господи, нет. Я в машине. Кто это?
– Старый друг Энди… А теперь слушай: я хочу сто тысяч. За всех троих.
– Где гарантии, что ты не мошенник? – спросил Данн.
– Сейчас я дам тебе прослушать запись. – Послышался какой-то шум, и они услышали голос Энди Манетт: – «Джордж, сделай все, что потребует этот человек. Он велел мне напомнить тебе содержание нашего последнего разговора… Ты позвонил мне из клуба и сказал, что хочешь заехать, но я ответила, что дети уже в постели, и я не готова…»
Запись закончилась посреди предложения.
– Дальше она начала путаться, Джордж, – снова заговорил Мэйл. – Ты не захочешь слушать остальное. Надеюсь, теперь у тебя нет сомнений насчет того, что я не мошенник?
– Нет, – в голосе Данна появилось ожесточение.
– Так вот, я не хочу, чтобы ты пошел в банк и взял банкноты с записанными номерами, посыпанные ультрафиолетовым порошком; я уже не говорю о дерьме, которым занимается ФБР. Если ты это сделаешь, я всех убью.