Жертва разума (Жертва безумия)
Шрифт:
– Я подам на вас в суд, будьте вы все прокляты, прокляты…
Она заметила Лукаса и вырвалась из рук Дела.
– Ты никогда больше… – начала она, но не смогла закончить. Дел защелкнул на запястьях Нэнси Вулф наручники и собрался увести, но она дернулась, и Дэвенпорт подумал, что она сейчас попытается его укусить. – Ты, ты… – Нэнси вновь не сумела найти нужное слово, и тонкая струйка слюны поползла у нее изо рта.
– Отведи ее в комнату для допросов, – сказал Лукас Делу. – И отправьте пижаму в лабораторию.
– Моя
Лукас подождал, когда они спустятся по лестнице, и поспешно последовал за ними. Дел, Слоун, Франклин и Лоринг собрались возле камеры досмотра. Хелен Манетт уже обыскали, сфотографировали и изолировали, одежду отправили в лабораторию. Ей выдали тюремную робу, чтобы она могла одеться.
Теперь фотографировали Вулф; затем ее обыщут и заберут всю одежду.
– Послушай, приятель, это напугало меня до смерти. Господи, наверное, их лучше отпустить, – мрачно сказал Франклин.
– Поздно, – ответил Лукас. – Мы завязли по уши. Если мы сумеем сломать одну из них, все будет в порядке. А теперь я хочу, чтобы вы занялись ими по полной. Их необходимо напугать. Оказать максимальное давление. Бить нельзя, но вы можете приблизить свое лицо к их лицам…
– Сзади, – шепнул Лоринг.
Лукас обернулся. К ним приближался Тауэр Манетт с адвокатом, который следовал за ним.
– Я хочу видеть жену.
– Когда закончим оформление.
– Мы желаем видеть ее немедленно, и мне насрать на то, что ты говоришь! – закричал Манетт, проталкиваясь мимо Слоуна к Лукасу.
– Если ты дотронешься еще до одного полицейского, то уже твоя сраная задница окажется за решеткой, – резко ответил Дэвенпорт.
– Тауэр, остынь, – сказал адвокат, коснувшись его рукава, и повернулся к Дэвенпорту. – Мы хотим повидать миссис Манетт немедленно. У нас есть основания считать, что ее гражданские права нарушены.
– Сначала получите постановление суда.
– Мы его получим, – заявил адвокат и повернулся к Манетту. – Пойдем, Тауэр: таковы правила.
– Ты грязный ублюдок, – сказал Манетт Лукасу. – Ты был у меня в доме, я разговаривал с тобой, как… как… с нормальным человеком, но теперь я вижу, что ты грязный…
– Что? – с искренним любопытством спросил Лукас. – Грязный и что дальше?
– Рвань, – сказал Манетт, развернулся и ушел.
Франклин, который вращал свой зубной протез так, что передний зуб описывал круги вдоль губ, поставил его языком на место, усмехнулся и сказал:
– Ох уж эта «белая кость»; он даже не знает, как тебя назвать. Хотел сказать, что ты ниггер или латино, а ты такой же белый, как и он.
– Он будет весь в синяках, если ничего не случится, – сказал Лоринг, глядя в сторону камер. – Как ты думаешь, они получат постановление суда?
– Да, – ответил Лукас. – Для этого нужно быть Тауэром Манеттом – ты можешь разбудить судью, чтобы вытащить из тюрьмы приятеля.
Вулф сидела в камере для допросов, совсем маленькая в окружении больших мужчин; волосы ее торчали во все стороны, в широко раскрытых глазах поселился страх. Трое мужчин стояли рядом с ней, Лоринг курил, и дым собирался вокруг ее головы. Она попыталась встать, но Дел тут же заставил ее сесть на место. Лукасу никогда не доводилось видеть таких вещей – допрос из дешевого фильма.
– Как ты с ним разговаривала? – спросил Лоринг. – Больше нам ничего не нужно знать. Как ты входила с ним в контакт? Он был твоим пациентом? Ты его лечила?
– Я его не знала, я не…
– Хрень, хрень, хрень, мы знаем, что он был пациентом. Ты с ним трахалась? Дело в этом? Ты поэтому его прикрывала?
– Я никого не прикрывала, – взвыла Нэнси.
– Ради бога, перестань. Он на свободе, сейчас он убьет твою партнершу – и вот что я тебе скажу, моя сладкая, тебя отправят в женскую тюрьму, и тамошние лесбиянки вволю с тобой поиграют. Ты ведь не хочешь до конца жизни лизать чужие дырки – так что начинай говорить.
Стоявший за ее спиной Дел закрыл руками глаза: Лоринг был готов перейти черту. Дел махнул ему рукой, играя роль доброго парня.
– Послушай, дорогая, я знаю, что значит быть к кому-то привязанным. Если ты имеешь дело с таким парнем, как Мэйл…
– Я не имела с ним никаких дел! – завизжала она, и ее голова затряслась. – Господи, я ни в чем не виновата, мне нужен адвокат, вы не можете так со мной поступать!
– Ты получишь адвоката тогда, когда я тебе разрешу, – рявкнул Лоринг, и его голос был подобен пощечине. – А теперь мы хотим знать, как ты выходила с ним на связь. Нам нужен телефонный номер, или тот, кто его знает.
– Мы можем добиться для тебя сделки, – голос Дела звучал дружелюбно. – И ты получишь всего пять лет. Но нам известно, что одна из девочек мертва – значит, ты просидишь в тюрьме тридцать лет. Без шансов на досрочное освобождение. Ты будешь старой… как это называется?
– Каргой, – подсказал Лукас.
– Старой каргой, когда выйдешь оттуда, – продолжал Дел, все тем же спокойным убедительным голосом.
– Я хочу, чтобы рядом был мой муж, я хочу, чтобы он пришел, – завывала Хелен Манетт.
Большую часть времени она рыдала и не могла отвечать на вопросы.
Наконец Франклин опустился на колени, и его лицо оказалось всего в дюйме от лица Хелен.
– Послушай, сука, если ты не заткнешься, я выбью из тебя все дерьмо. Ты меня поняла? Заткнись, сука, или я надеру твою белую задницу – и сделаю это с большим удовольствием. Твой приятель порежет госпожу Манетт и ее ребенка на мелкие кусочки; я хочу знать, как его остановить, и ты мне все расскажешь.
– Я желаю видеть моего мужа…