Жертва вторжения
Шрифт:
– И что вы будете делать? – спросила Лукерья.
– Уйдем в партизаны, – сказал Удалов. И почему-то подмигнул.
– Вот именно, – согласился Стендаль.
А к Лукерье уже спешили Ромочка с Матвеем. Видно, Василий поднял тревогу.
– Луша, – пропел Ромочка, – ну куда ты с такой высокой температурой на улицу выбегаешь?
– Нет у меня температуры, пришелец проклятый.
И видно, этот возглас звучал забавно, все мужчины стали смеяться, а Ромочка повел домой рыдающую жену.
– Грипп наступает, – заметил
– В Европу вирус уже проник, – сказал Стендаль.
– Выздоравливай, Лукерья! – крикнул Удалов.
Ночью Лукерья лежала рядом с Ромочкой. Тело у него было горячее, страстное. Но он сдерживался.
– Пойми, – говорил Ромочка. – Так устроена Вселенная. Кто сильнее, тот и скушал. Завтра придет новый сатана и всех нас сожрет. Так вы, люди, истребили тасманийцев, птицу додо и морскую корову Стеллера, которые не были виноваты в том, что живут на одной с вами планете. Мы – санитары леса. Ваша цивилизация зашла в тупик и не сегодня-завтра сама себя задушит. А мы ей помогаем.
– А дальше что? – Лукерья сглотнула слезы.
– Если нас не раскусят и сопротивления не будет, то через два-три года ты будешь жить в новом, упорядоченном и счастливом мире.
– Меня кирпичом по затылку, да?
– Ты моя жена! – рассердился Ромочка. – Можно сказать, любимая туземка, наше доверенное лицо. Ты что думаешь, нам запрещают с туземками жить? Да я имею право себе хоть десяток таких, как ты, взять!
– И намерен?
Ромочка спохватился.
– На деле я не намерен, потому что люблю тебя как настоящую жену.
– А если я поеду в Вологду?
– А там что?
– А там в милицию или армейскую часть – не знаю куда! Может, к Жириновскому в партию?
– Только не в партию, – сказал Ромочка. – Там уже все наши.
– А если я все же найду…
– Будет война, – вздохнул Ромочка. – Многие погибнут. Может, мы даже потерпим поражение и нам придется аннигилировать твою планету. А жаль. Столько усилий мы потратили.
Он положил руку ей на плечо, провел пальцами по шее.
– В конце концов, – прошептал он, – какая тебе, простой женщине, разница, кто правит Россией, если у тебя есть здоровый любимый мужик? Ты чего добьешься? И мужика лишишься, и, возможно, жизни. А уж счастья тебе не видать.
– Ах, – вздохнула женщина. – Какая мне разница! Пришельцы-мришельцы, оккупанты, шпионы, завоеватели, поработители… а ты, Ромочка, меня не оставишь?
– Если не будет приказа…
– Обними меня, любимый!
Профессор Минц с Корнелием Удаловым подкрались поближе к погасшему окну на втором этаже. Они затаились за кустом орешника. Минц направил на окно невидимый обыкновенным глазом лучик зомбификсатора.
На махоньком дисплее задрожала алая искорка.
Рядом, впритык к ней, горела искорка изумрудная.
– Как славно, – сказал Удалов. – На таком
Минц наклонил талантливую голову. Он привык к похвалам.
– Не будем себя тешить. Это лишь начало пути. Создать зомбификсатор могли бы по крайней мере три лаборатории на земном шаре. А вот внедрить его, заставить руководителей различных государств поверить в страшную опасность, которой подвергается Земля, – это куда труднее.
Алая искорка слилась с изумрудной.
Удалов вздохнул:
– А ведь хорошая была женщина… А теперь? Немецкая овчарка!
– Не клейми ты Лукерью, – ответил Минц. – Я почти убежден, что она и не подозревает, что находится в объятиях инопланетянина. Она верна своему мужу.
А там, на втором этаже, Лукерья воскликнула:
– Любовь ведет меня к подвигам! Ради нее я готова на многое.
– Не торопись, – ответил пришелец. – Будут тебе задания, будет тебе работка…
Минц спросил:
– Когда последний автобус на Вологду?
– Через двадцать минут.
– Тогда пошли.
– Лев, побойся бога! Мне домой надо забежать. Ксению предупредить.
– Мы позвоним ей из Вологды.
– Что за спешка?
– У нас нет ни минуты, – сказал Минц, спрятал зомбификсатор в карман и быстро пошел по улице.
Удалов махнул рукой и припустил за другом.
Их путешествие будет непростым, и результаты его еще неясны.
А Лукерью жалко…
ЖИЗНЬ ЗА ТРИЦЕРАТОПСА
Мне хочется внести ясность в историю, которая прогремела по всему миру и отозвалась (как всегда, лживо) в средствах массовой информации, что значительно повредило безукоризненной репутации города Великий Гусляр.
Верно сказал Корнелий Иванович Удалов:
– Лучше бы этих проклятых динозавров не было!
Но раз динозавры были, о них надо говорить правду и только правду.
Во-первых, не существует дикого горного хребта, на котором водятся белые медведи, как уверяла газета «Вашингтон пост». В окрестностях Великого Гусляра нет никаких горных хребтов, если не считать небольшого вулкана, который большую часть времени спит, а если и просыпается, то его извержения не представляют опасности для горожан.
Во-вторых, заявление газеты «Монд», что крупнейший из динозавров достигал сорока метров в длину, – наглая газетная утка. Известный по публикациям в «Огоньке» бронтозавр был молодой особью, вряд ли достигавшей тридцати метров.
Также являются ложью утверждения о том, что русские ученые уже выводят динозавров из генетического материала, найденного в Великом Гусляре.
Наконец, совсем уж беззастенчивой ложью пронизан репортаж английской коммунистической газеты «Морнинг стар»: некий динозавр напал на школьниц, возвращавшихся домой по главной улице.