Жертва
Шрифт:
— Он даже свое ранение сумел использовать нам во благо, — прошипел Арман, принимая от хариба чашу с зельем. — Только нам не надо таких подачек.
— Тебя приказано как можно быстрее вернуться в Кассию и продолжить начатое. Изначально тебе хотели дать в помощники хариба Кадма, но теперь, боюсь, надо подождать, пока освободится сам телохранитель.
— Потому что?
— Потому что харибы… не всегда могут заменить
— А где харибы не заменили своих арханов? — протянул Арман, застывая.
— Семя. Они не заметили семя на Рэми.
«На тебе тоже, — раздался издевающийся голос Киара. — Но семя боится моей силы, потому я его просто убил. А твоим братом уже занялись, не волнуйся, ему ничего не грозит».
— Ничего не грозит, — сжал ладони в кулаки Арман. — Хорошо. Не будем терять времени. Одеваться мне! Позови хариба Кадма, если он откажется идти, мы идем без него. Кадм может присоединиться к нам позднее. Если захочет.
— Арман! Но тебе приказано…
— Мне приказано не терять времени. Ну так я и не теряю.
А без Кадма и его хариба можно и обойтись. Арману надо научиться убивать самому, давно пора. Только Арман знал, что пока не придется. И действительно, раньше, чем он оделся, появился в его комнате и молча ему поклонился хариб Кадма.
***
— Прошу тебя, прошу, проснись! Рэми, проснись! Проснись же!
Как голова болит, просто разрывается от боли! Назойливый голос пробивается через волну беспамятства, что-то требует, но все это далеко и нереально. Реальна лишь боль.
Преодолев предательскую слабость, Рэми медленно сел на полу, потер виски и с трудом открыл глаза. Последним, что он помнил, было льющейся в его тело магией Алода. Но он не чувствовал себя исцеленным. Что-то явно пошло не так.
— Рэн? — с удивлением посмотрел он на настойчиво зовущего его виссавийца.
Как он оказался тут с Рэном? Почему рядом нет никого из кассийцев? Его оставили без присмотра в бессознательном состоянии? Рэми в это не верил, не осмеливался поверить. Да что же должно было произойти, чтобы…
— Ты проснулся, наконец!
Рэми огляделся. Храм Виссавии? Почему они опять в храме Виссавии? И почему тут никого, кроме них, нет? Только встревоженный страшно Рэн, и тишина, залитая льющимся через окна светом. А в этой тишине — медленный танец пылинок. И спящая на троне, гордая Виссавия.
Ви… как же тебя разбудить, Ви… да и почему ты заснула? Рэми до конца не мог поверить, что это он усыпил Виссавию, и не знал, как теперь ее будить-то? Исправлять это как? Но пока важнее другое:
— Перестань причитать и объяснись, — медленно, не спуская взгляда с Виссавии, поднялся с пола Рэми. — Почему мы тут? Где Бриан?
Бриан никогда не позволил бы Рэми увести из замка. Не в таком состоянии. Не под
— Миранис… Миранис вернулся.
Вернулся, это хорошо. Рэми быстро нашел мыслью Мираниса и подивился льющемуся от принца спокойствию. Давненько наследник не был в таком настроении, сказать по правде, никогда не был. Но и угрозы от него не чувствовалось. Лишь какая-то тихая грусть и что-то знакомое, зовущее из души нотки тоски…, но что это, гадать Рэми не стал. Сейчас важно другое.
— И? Миранис позволил меня увести?
— Нет! Он приказал… приказал тебя выкупать в моей магии.
А это что-то новое.
— Зачем? — как можно спокойнее спросил Рэми.
Ну хоть голова стала болеть меньше, наверное, от удивления. Ситуация становилась все более забавной, но менее забавными могли быть ее последствия.
— Потому что дерево оставило на тебе семя… они хотели быть уверенными…
А вот в этом есть смысл. Дерево боится магии смерти. И, кажется, Рэн не закончил своей работы: сильно болела шея у позвоночника, как раз под волосами, и боль все нарастала. Но Рэми терпел. Еще немного. Не надо пугать хранителя смерти, еще в обморок свалится раньше, чем Рэми добьется правды.
— И?
— Он другой! Он тоже, ты понимаешь…
Рэми похолодел. Ну да, вот оно. Другой.
— Телохранители были с ним?
— Да, но…
— Спокойные?
— Ты не поним…
— Они тоже «другие»? — терял терпение Рэми.
— Да!
И все сразу же стало на свои места, а перед глазами, несмотря на ясный день, вдруг потемнело.
— И ты меня украл? Вместо того, чтобы исполнить приказ и убить на мне семя, ты меня украл и притащил в храм Виссавии? Да ты ид…
И в тот же миг шею пронзило невыносимой болью. Застонав, Рэми упал на колени, последним усилием воли послал зов, и через миг спокойный голос спросил:
— Где? Покажи.
— Тис… — выдохнул Рэми, схватившись за шею.
Под пальцами что-то зашевелилось, и Рэми ошарашенно отдернул руку. Упасть окончательно ему не дали, лишь подставили под грудь колено, чтобы он мог на него опереться. Выскользнул из ножен, мелькнул перед глазами тонкий клинок, легко вспорол кожу у основания шеи, и вытянул что-то усиленно сопротивляющееся. Шею залечили, Рэми аккуратно придерживая за плечи, позволили лечь на спину. Боль, столь сильная мгновение назад, вдруг отступила, и Рэми вновь смог дышать.
— Еще? — мягко спросил Тисмен, почти ласково глядя на свою ладонь, где шевелился в медовом солнечном свете испачканный в красном комок живых ветвей.
— Убей эту гадость! — выкрикнул Кадм. — Немедленно!
Тис лишь слабо улыбнулся и спокойно ответил:
— Это создание Единого, а не гадость. Оно не виновато в том, что хочет жить. Все мы хотим жить.
Но пальцы сжал, выпустил немного магии, и существо, тонко взвизгнув, осыпалось на пол черной пылью. Тисмен стряхнул с ладони остаток пыли, и уже гораздо холоднее сказал: