Жертва
Шрифт:
— Где Рэми?
— Медитирует в восстанавливающем коконе.
— Ты не хочешь, чтобы я поговорил с братом?
— Зачем? Мы уже поговорили. Сейчас он приготавливается к ритуалу. А я решил, что мне стоит воспользоваться передышкой и поговорить с тобой.
— Я могу видеть брата?
— Ты только что избегал встречи со мной, хотя знал, что Рэми здесь. Так зачем ты теперь хочешь видеть брата?
— Что это за ритуал?
— Это тебя не касается.
— Он в моем роду…
— Ненадолго. Скоро он не будет ни в чьем роду. Спасибо за помощь, но Рэми больше в ней
— Я так не думаю!
— Значит, поешь после разговора, — спокойно ответил Нэскэ, и Арман задохнулся, когда его вместе со стулом швырнуло о ближайшую колонну. Он очнуться не успел, как Нэскэ заставил его встать, и, приперев спиной к колонне, сжал его шею. Несильно. Но и этого хватило, чтобы Арман начал задыхаться, и все вокруг поплыло в унизительной слабости.
— Послушай меня, Арман, — так же спокойно, будто ничего не случилось начал Нэскэ.
Арман пытался вырваться, но где там. Глаза Нэскэ сияли синим, на лбу его появилась руна, по полу в сгустившихся сумерках поплыли вихри тумана. Это было силой повелителя, но другой, незнакомой, сконцентрированной, от которой пылало в легких и голова шла кругом:
— Ты чего-то не понимаешь, — прошептал на ухо Армана Нэскэ. — Тебя позвали сюда не из-за твоего брата, а из-за тебя. Ты что возомнил о себе, дозорный? Если принял душу Киара, то все останется так, как прежде? Деммид приказал жрецам приглушить мой зов, ослабить наши узы, чтобы ты мог сделать то, что вознамеривался. Я благодарен тебе. И за Киара, и за ту ношу, что ты добровольно взвалил на свои плечи. И за это я дарую тебе год свободы. Последний. А через год, с праздником весны, ты так же, как и твой брат, выйдешь из северного рода, оставишь своих дозорных, и встанешь у бока моего носителя. Как его телохранитель.
— Но… — пытался возразить Арман. И сполз по колонне, когда Нэскэ его отпустил.
— А что ты думал? — холодно спросил Нэскэ, смотря на него сверху вниз. — Что я позволю тебе оставаться вне моей власти? До конца жизни откажусь от Киара? Да никогда этого не будет!
И гнев его так загустил воздух, что Арману стало душно.
— Но кто займет мое место? — выдохнул Арман.
— Это твои хлопоты, — спокойно отрезал Нэскэ, возвращаясь за стол. — Ищи себе замену, у тебя для этого год. Никакой род в Кассии не будет иметь такого преимущества, как один из моих братьев под контролем этого рода. Не смей больше игнорировать моих приказов, Арман. Верь мне, у меня есть способы заставить тебя подчиниться. Не думаю, что они тебе понравятся.
— Как ты заставил моего брата?
— Ты прекрасно знаешь, я никогда не заставлял твоего брата. И сейчас я с ним лишь поговорил, и он понял меня правильно, — ответил Нэскэ, отпивая из чаши немного вина. — В отличии от тебя. Не смей выходить из Виссавии, пока тебе не разрешат.
— Ты понимаешь, что времени нет? И чем больше я сижу здесь, тем меньше успею спасти…
— А если ты умрешь, то не спасется никто, — огрел его Нэскэ. — А теперь, раз ты так не хочешь здесь находиться, иди. Но ты не выйдешь из Виссавии, пока не поешь и не отдохнешь. Да и Кадм к тому времени освободится
— Кадму отдыхать не надо? — съязвил Арман.
— Ничему тебя жизнь не учит, — спокойно ответил Лерий, вставая. — Идем, я провожу тебя. Лан останется с тобой, чтобы ты не делал глупостей. И куда твоя дворцовая выдержка делась?
— Я просто устал, — прошептал Арман. Может, Нэскэ прав, и ему стоит отдохнуть? И встать как-то не получается…
— Эй, — позвал его Лерий на краю беспамятства. — Ты там что, умереть собрался?
Арман бы ответил, но уже не мог. Сил не хватало. Через миг его перенесли на кровать, и кто-то, кажется, Лиин, начал быстро лить в него магию.
— Он просто устал, пусть спит, — пояснил кому-то Лиин, задергивая полог балдахина. — К утру при нашей помощи его силы восстановятся.
Целую ночь… Арман должен потерять целую ночь.
***
Нэскэ был прав, Элизар не мог этого не признать. С тех пор, как Арман принял Киара, он должен был встать рядом с повелителем Кассии как его телохранитель. Лишь особые обстоятельства это отсрочили. И теперь Нэскэ всего лишь напомнил о своем праве.
— Мог бы быть с ним и помягче, — начал Элизар, когда подоспевший Лиин исчез вместе с Арманом.
— Это не слабая архана, а воин, — отрезал Нэскэ. — Переживет. Но ты хотел спросить не об этом…
— Это зелье действительно неплохо. Напоминает в чем-то эльзир. Немного, но восстановило мои силы.
— Я рад, — улыбнулся похвале Тисмен, нет, его вторая душа, имени которой Элизар не помнил. — Но вскоре он вам не понадобится.
— И почему же? — насторожился Элизар.
— Потому что новый вождь Виссавии разбудит свою богиню, конечно же, — холодно ответил Нэскэ, отпив еще немного вина из чаши. — Что же ты так замер, вождь Виссавии? Зелье оказалось недостаточно хорошим? Или стало жалко своего трона?
— Так вот для чего ты готовишь Нериана…
— Рэми. Хотя да, временно он будет Нерианом. Вы ведь с богиней все якобы решили. Думаете, мы смиримся с вашим решением? Что вы надолго удержите под контролем моего целителя судеб? Даже я его не всегда контролирую.
Лерий язвительно усмехнулся и нагло подвинул к себе целое блюдо с неприятно пахнущим паштетом. Он явно обожал мясо в любом проявлении и совсем не собирался этого скрывать. Даже к разговору, казалось, не прислушивался, хотя Элизар отлично знал: Лерий ловит каждое их слово.
— Это не мое решение, — выдавил Элизар.
— Твое, вождь, не лукавь. Не хотел бы этого, воспротивился бы. Но ты даже об этом не подумал.
Ну не подумал. Только не потому, что ему все равно или он согласен с решением богини. Он давно понял: Рэми сам решит, как для него лучше и чего он хочет. И вмешаются они или нет, это ничего не изменит.
— Но ритуал без покровительства богини опасен. Ты в самом деле намереваешься попробовать?
— Именно потому я здесь, — усмехнулся Нэскэ. — Покровительства богини у нас нет, зато есть мое покровительство, моих братьев и моего отца. Этого должно быть достаточно. А еще у нас есть Аши и наш драгоценный Рэми. Думаю, вместе мы справимся.