Жертвы Источника

Авраменко Олег Евгеньевич

Суровая действительность наконец навела шмон в моих мозгах. Я почувствовал себя неловко и убрал голову с колен Бранвены.

– Не сыпь мне соль на рану, - попросил я.
– Разве я виноват, что так получилось? Я не хотел влюбляться в Дану.

Бранвена кивнула.

– И в этом твое отличие от меня. Я сознательно шла на это... хотя не думала, что мне будет так больно. Впрочем, если бы мне довелось начать все сначала, я бы повторила свой путь. Любить тебя - большое счастье, пусть оно и горькое.

Я

виновато опустил глаза.

– Мне жаль, что так получилось, Бранвена. Но я не в силах помочь тебе.

– Увы, - печально вздохнула она.
– Я упустила свой шанс. Мне следовало бы раньше явиться тебе в своем новом облике, тогда бы ты не устоял передо мной. А ты не повторяй моей ошибки, Артур. Воспользуйся тем, что Дану влечет к тебе; не мешкай, иначе опоздаешь. А так у тебя хоть останутся воспоминания о нескольких ночах любви.

– Ты предлагаешь мне соблазнить невесту моего брата?!
– пораженно воскликнул я.

– Да, - невозмутимо подтвердила Бранвена.
– Именно это я тебе предлагаю. Действуй, пока Дана не стала женой Брендона. Уж если выбирать из двух зол, то меньшее.

Я угрюмо покачал головой.

– Нет, ты не ангел-хранитель, Бранвена. Ты мой змей-искуситель.

– Я желаю тебе только добра.

– Не сомневаюсь. Но у тебя очень странные представления о моем благе. Изменить Дейрдре, обмануть доверие брата, и еще...
– Тут я осекся.

– И еще ты боишься осуждения дочери. Даже больше, чем ревности Дейрдры и гнева Брендона. А зря. Пенелопа умная девочка и, думаю, поймет тебя.

Я оторопело уставился на Бранвену.

– Что ты сказала?

– То, что слышал. Пенелопа не сестра тебе, а дочь. Шила в мешке не утаишь.

– Черт побери! Как ты узнала?

Бранвена тихо рассмеялась.

– Это знаю не только я, но и Дана с Дейрдрой. А Пенелопа, в свою очередь, догадывается, что нам известна ваша тайна, однако делает вид, будто ничего не произошло и продолжает изображать из себя твою сестру.

– Но как же это всплыло?
– недоуменно произнес я.

– Вы сами выдали себя своим поведением. Первой вас раскусила Дейрдра, то есть, как я понимаю, сначала она приревновала. Ведь вы относитесь друг к другу не как брат и сестра, а как робкие влюбленные, вот Дейрдра и решила, что Пенни твоя кузина и любовница.

– Ага!
– сказал я.
– Теперь понятно, что за муха ее укусила.

– Да уж, - кивнула Бранвена.
– Бедняжка Дейрдра провела несколько бессонных ночей. Потом она поделилась своими подозрениями с Даной, и они вместе раскрутили Пенелопу.

– В каком смысле "раскрутили"?

– Время от времени, как бы между прочим, задавали ей каверзные вопросы, чтобы заставить ее проговориться, и вскоре пришли к выводу, что она твоя дочь.

–

Это было так просто?

– В общем, да. Особенно, если учесть, что порой Пенелопа произносит твое имя с легким придыханием, вроде как "Оартур". Куда труднее было выяснить, какие у тебя отношения с ее матерью. Тут уж и я подключилась к их расследованию. Втроем мы установили, что матери Пенелопы давно нет в живых; а лично для себя я сделала еще одно открытие, но решила не делиться им ни с Дейрдрой, ни с Даной.

– Какое открытие?
– обреченно спросил я, чувствуя себя как нашкодивший ребенок, которому вот-вот надерут уши.

– Мать Пенелопы, - спокойно ответила Бранвена, - была твоей близкой родственницей, предосудительно близкой - родной сестрой, тетей или племянницей. Я бы поставила на тетю, скорее всего, со стороны твоей матери.

Я тяжело вздохнул и пробормотал:

– Надо же, Пуаро в юбке... Нет, миссис Марпл - в клетчатой шотландской юбке.

– О чем ты говоришь?

– Да так, ни о чем. Кое-что из фольклора миров, где саксы крепко намяли бока наши родичам бриттам.

– Так я угадала? Мать Пенелопы была твоей тетей?

– Да, ты права, - сказал я, понимая, что возражать бессмысленно. Она была младшей сестрой моей матери.

– А как ее звали?

– Диана.

– Диана, - задумчиво повторила Бранвена.
– Красивое имя. Между прочим, ты знаешь, что покойный дядя Бриан называл Дейрдру Дианой-охотницей?

– Правда?
– удивленно спросил я.

– Забавное совпадение, не так ли? А может, и не совпадение. Может, ты вовсе не случайно полюбил Дейрдру. Она чем-то напоминает тебе твою Диану?

Я растерянно пожал плечами.

– Трудно сказать. Они очень разные и в то же время похожие. Обе веселые, непосредственные, жизнерадостные... То есть, Диана БЫЛА жизнерадостной. Она очень любила жизнь.

– Она была той самой Дианой-охотницей, о которой говорится в античных мифах?

– Нет. Прообразом той Дианы было несколько женщин из нашего рода, живших много столетий назад. Моя же Диана была семьдесят третьей из принцесс Сумерек, носивших это имя.

– Аж семьдесят третьей? Но ведь так немудрено и запутаться.

– Немудрено, - согласился я.
– Поэтому в Сумерках установлено жесткое правило: ни один из новорожденных принцев или принцесс не может быть назван именем здравствующего родственника. Так, к примеру, за всю историю Дома был и есть только один Янус - мой дед. Все остальные семейные имена повторялись не раз и не дважды... За исключением Йове.

– Кого?

– Ну, Зевса или Юпитера, сына Крона.

– Того, который поедал своих сыновей?

Я коротко хохотнул. Недавно точно такой же вопрос задал мне Морган.