Жертвы Обряда
Шрифт:
– Велиал, – она по-хозяйски обошла стол, грациозно запрыгнула на него и скрестила ноги. Откинулась, упираясь руками о поверхность и выгибаясь навстречу, сильнее выпячивая прелести. – Признаю, мне хорошо с тобой. Ты чертовски горяч и способен утолить мои запросы, умеешь сводить с ума.
Мелисса провела носком туфли по моей ширинке. Её глаза блестели, заманивали, требовали. Я коснулся шпильки, поднялся выше, лаская щиколотку, провёл рукой вверх по безупречной гладкой коже, оставил поцелуй на шее.
– Ждал? Признайся, что хочешь.
– Хочу и возьму тебя прямо здесь, дорогая. Разложу на столе. За этим пришла?
Она
– Не будем терять время, дорогая.
Раздвинул её колени и коснулся влажной промежности. Готовая для меня, как и всегда. Она легла на стол, прогибаясь сильнее и позволяя рассматривать себя, бесстыдно предлагая и дразня. Коснулась пальчиками клитора, обвела, нажала, принялась ласкать и будоражить, заводить обоих в эту сладострастную и порочную игру. Лисса вставила средний палец внутрь и застонала, распаляя моё желание, я пожирал её глазами.
Она достала палец, коснулась моих губ. Я втянул в себя ноготь, облизывая и пробуя на вкус свою девочку, слизывая соки. Наклонился и принялся ласкать её ртом, проникая языком внутрь. Лисса схватила меня за волосы, застонала, требуя ещё сильнее, умоляя, подаваясь вперёд и извиваясь. Только в такие минуты мне казалось, что в её глазах – искренность.
Сердце обливалось болью, я так любил её. До слёз, аж противно. Какой из меня демон – одни слова! Готов ради неё на всё, предал братьев, полетел за ней, выбрал её, но счастливым так и не стал. Довольствовался её телом раз в год, встречал иногда на балах и общих сборищах, переживал и безумно скучал. Притом не сомневался, что и она любила, но по-своему: болезненно и отстранённо. Не могла признаться, не могла позволить такую слабость, как любовь, и утешалась редкими соитиями и встречами. Смотрела на меня со злостью и ненавистью. Ненавидела и меня, и себя.
Сорвал с неё платье, впился в губы, целуя, лаская тело, обхватывая груди, наслаждаясь и злясь оттого, что хочется разрыдаться от счастья. Мелисса сделала меня тем, кто я есть – бездушным демоном. Под её дудочку я скакал и делал всё, что ей хотелось, пока не понял: ничего не изменится и по-другому не будет. Я ушёл от неё, бросил, а потом жалел, хотел приползти к её ногам, умолять принять назад, но сдержался. Тогда она пришла сама.
– Скажи, что любишь, Лисса.
– Люблю, демон, люблю! Не останавливайся, прошу, – она разорвала мою рубашку, стащила брюки, прижимаясь и ластясь. В глазах боль и желание, агония. Мы ужасны и прекрасны. Мы сумасшедшие и несчастные. – А ты любишь меня? Скажи!
– Люблю. Безумно люблю.
Только во время секса она позволяла говорить ей эти слова и мне слышать их.
Мелисса встала передо мной на колени, принялась ласкать мою плоть, обхватывая руками и губами, облизывая и втягивая глубже в рот. Я улетел в космос, но глаза не закрыл, наблюдая за её стонами и видя в её глазах страсть и откровенное поклонение, обожание, любовь. Только сейчас, только здесь.
Не выдержал, усадил её на стол и резко вошёл. Накрыл своим телом, целуя губы и двигаясь внутри. Вдалбливаясь в её лоно со страшной силой, неистово желая ближе, глубже, резче. Моя.
– Чёрт, как жёстко! Сильнее, демон! Не останавливайся, –
– Нравится, когда я трахаю тебя, дорогая?
– Знаешь, что нравится! Знаешь, что люблю тебя, демон.
– Любишь?
– Люблю! – прокричала со стоном, выгибаясь навстречу.
Я остановился и посмотрел в её фиолетовые глаза, горящие в экстазе, коснулся волшебных белоснежных волос, и губы предательски дрогнули:
– Почему мы не можем быть вместе, Мелисса? Зачем мучаем друг друга? Ты же с ума сходишь по мне. Трёшься рядом, требуешь секса.
– Прекрати, Велиал. Заткнись, не отвлекайся. Мы это уже проходили. Не зли меня.
Я стиснул зубы, закрыл глаза, втянул в себя воздух и слизал её стоны, забылся. Отключил разум и отдался похоти, окунулся с головой в её стоны, слушая крики и лаская тело, целуя губы, груди, касаясь волос, вдыхая аромат её духов. Хотелось разом поглотить её всю, насытиться на несколько лет вперёд.
Бессмертным не нужен отдых между подходами, поэтому мы сразу же пошли на второй круг, а затем на третий и на четвёртый. Перевернули вверх дном мой кабинет в клубе, летали, ползали по стенам, разбили вдребезги все приборы и бились в экстазе. Закончили на следующий вечер, насытясь. Но мне было ничтожно мало. Мало её волос, мало взглядов, мало рук и губ.
Тем не менее я оделся и накинул маску безразличия.
– Неплохо развлеклись, Велиал, – Лисса обняла меня за шею, лизнула скулы, прикусила кожу, взъерошила волосы. По телу пробежал огонёк. Я сжал её идеальные бёдра, засунул палец внутрь, поласкал тёплую плоть. Прекрасные фиолетовые глаза потемнели и затуманились алой дымкой, а с губ слетел тягучий стон.
– Можем повторить, дорогая…
– Последний раз, демон, – она села на мои брюки, накрыла губы нежным, сахарным поцелуем.
Не знаю, как я согласился отпустить её, а потом долго смотрел вслед и рвал на себе волосы. Выхлестал пару бутылок виски. Не помогло. Решил увидеться с Аиррэлем, разговоры с братом отвлекали от хандры, но святоша пропал вместе со смертной. Я чуть не рехнулся, искал его по всему свету и не нашёл. Словно сквозь землю провалился, гадёныш. Однако неделю спустя он сам вернулся счастливый, улыбаясь шальной улыбкой.
События закружились, завертелись. Лиирта. Обряд. Хотел сообщить про клинок, но застал их со Скай на кухне полуголыми и понял, что братец времени зря не терял. Ушёл, отвлёкся и забыл про оружие. Вспомнил, только когда Аиррэль попал к Люциферу.
Глава 8. Велиал о случившемся
На вечеринку я прибыл с опозданием. Едва сдержал порыв кинуться к брату. Но лишь ухмыльнулся, умело изображая искреннее безразличие, натренировался за годы пребывания в Нижнем мире.
Глаза Аиррэля опасно заблестели синевой и дерзостью, он дёрнулся, чем взбесил Люцифера.
– Велиал, проходи! Зацени, кто проник в Ад без приглашения. Твой дружок!
– Мы не друзья.
– Уверен? – дьявол приказал нефилимам ударить Аиррэля жгутами Преисподней. Брат не дёрнулся, не произнёс ни слова. – Смотри-ка, ерепенится! Надеется выбраться отсюда живым.
Я оглядел собравшихся. Интересно, кто из присутствующих причастен к краже моего клинка? Тринадцать чёрных кресел стояли полукругом, и на них восседали соратники дьявола.