Жертвы обстоятельств

Ролдугина Софья Валерьевна

«Найта, милая, Акери — очень сильный старейшина, одно общение с ним может принести много пользы, уже не говоря о совместных тренировках».

«Ну, послушай, у меня будет шанс прекратить обучение в любое время, если занятия окажутся слишком тяжелыми».

«Не глупи, малыш. Конечно, это пойдет на пользу. Ведь я перестану зависеть от Акери… Воспользуется шансом? В каком смысле? Эй, маленькая, ты же не думаешь, что он станет грубо меня домогаться? Смеешься? То-то же…»

Ксиль повторял это вновь и вновь. И с каждым разом я все больше укреплялась в мысли, что он просто сам себя убеждал…

и на самом деле очень боялся.

Если задуматься, для князя, своевольного и гордого шакаи-ар, довериться кому-то было нелегко. Настолько, что Максимилиан, даже приняв решение, оттягивал разговор с Акери. А тот, казалось, понимал все без слов. Иногда мы сталкивались с хозяином Крыла Льда около лаборатории или в коридорах Академии. Он только кивал нам, улыбался напряженному Ксилю загадочно, будто сфинкс, и исчезал.

Глядя на мучения Северного князя, даже всерьез обидевшийся Дэриэлл совестился припоминать ему категорический приказ оставаться в комнате и не сметь мчаться мне на помощь.

Из-за иррационального чувства вины я ощущала рядом с Ксилем неловкость и стала использовать любую возможность, чтобы сбежать от него. Для князя, эмпата и телепата, мои мысли были как на ладони — и он не настаивал на своей компании.

Встречать Айне я пошла в одиночестве.

Пророчица связалась со мной на следующий же день и сообщила, что прибудет назавтра, а остальные «лучики» — в течение недели. Я еле дождалась положенного срока, а потом получила у Рэма ключи от комнат в общежитии и отправилась вниз по дороге, к порталу.

Угрюмый некромант проводил меня до ворот, махнул на прощание и, сгорбившись, поплелся к замку. А я начала спуск по обледенелой дороге.

К счастью, метелей не было с тех пор, как я разогнала тучи над Академией. Кланники Крыла Льда расчистили путь. По обочинам дороги высились белые, как молоко, сугробы в человеческий рост — таких в городе не увидишь. Даже в относительно чистом Зеленом снег был серым, рыхлым, сырым и отдавал бензином и машинным маслом. А здесь я могла набрать ведро рассыпчатой «крупы» из любого сугроба, растопить — и получить питьевую воду.

К порталу я вышла задолго до назначенного часа. Сначала бездумно бродила вокруг постамента, поглядывая на ровное голубоватое свечение арки. А когда устала — опустилась в сугроб, как на перину. Савальский шелк не пропускал холод, и я ощущала спиной только рассыпчатую мягкость снега. Продавливаясь под тяжестью тела, он поскрипывал, как пружины старого дивана.

Я застыла в неподвижности.

В горах пахло не просто свежестью, а чем-то запредельно-волшебным. Озоном, льдом и хвойниками из долин… Тишина стояла совершенная, звенящая — ни птичьих криков, ни человеческих голосов. Небо постепенно темнело, наливаясь густой синевой. На западе контур гор проступал в золотисто-голубом сиянии четко, как мазки плотной черной гуаши по прозрачной, нежной акварели. На востоке снежные шапки вершин светились белым фосфором в синих сумерках.

Таинственных. Глубоких. Древних…

Я смотрела в небо, но казалось, что в глаза моего князя.

И видела звезды.

Когда-то и в его глазах — тоже… А сейчас?

Тугую ткань тишины вспорол треск электрического разряда. Арка полыхнула

лазоревым сиянием, и на постамент шагнула высокая девушка со светлыми волосами. Они облаком парили над плечами, легкие и нежные, как пух, и словно впитывали свет. Девушка куталась в объемную лисью шубку. Длинные пальцы стягивали воротник.

— Айне! — вскочила я на ноги и, запнувшись, опять рухнула в сугроб.

— Привет, Нэй, — улыбнулась пророчица. — Не торопись так, я никуда не денусь. И не сиди в сугробе, замерзнешь, — добавила она с менторскими нотками.

Я фыркнула, отплевываясь от снега, и забарахталась, пытаясь встать.

— Ты не представляешь, что тут происходит… — с чувством начала я, но тут портал полыхнул во второй раз.

— Добрый вечер, Найта, — склонил в приветствии синеволосую голову Пепельный князь. Я поспешно поднялась, нервно одергивая куртку. В присутствии Тантаэ многих посещало странное желание выпрямить спину и начать ходить по струнке. И я отнюдь не была исключением. — Вижу, погода в горах наладилась? Просто подарок к празднику.

— Ага… у нас что ни день, то праздник, — откликнулась я невпопад. Тантаэ шагнул с постамента и протянул руки пророчице, помогая спуститься и ей. Айне благодарно кивнула и так естественно вложила пальцы в протянутую ладонь, что могла бы сойти за старую подругу князя. — Тантаэ, а вы к Максимилиану приехали? Или по своим делам?

— Скорее, по делам, — ответил князь. В темноте вишневые глаза казались черными. — Но и с Ксилем повидаюсь с удовольствием. Мой клан занимался сотрудничеством с пленниками, захваченными во время диверсий на базах инквизиции, — тонко улыбнулся он, и я отчетливо представила это «сотрудничество»: память, вскрытая, как консервная банка, вежливые оскалы охраны и мрачные интерьеры подземелий клана. — Я везу некоторые материалы, которые могут помочь в изучении аномалии.

— «Бездны»? — догадливо уточнила я.

— Ее самой, — серьезно кивнул Тантаэ. — Вижу, вы уже погрузились в исследования с головой. Надеюсь, что моя информация поможет.

Я помрачнела и задумчиво взрыла мыском сапога рыхлый снег на обочине. Щеки уже начинало пощипывать от холода. Наверное, температура сильно упала за последние минуты — ведь солнце совсем скрылось.

— С информацией нужно идти не ко мне, а к Риан. Танцующая возится теорией, а я — просто колдую. А все эти люди в белых халатах наблюдают за мной. Как за подопытным хомячком.

Прозвучало это почти жалобно.

— Не грусти. Теперь у них появятся новые «хомячки», и тебе станет полегче, — Айне положила мне руку на плечо и улыбнулась. Белые зубы жемчужинами блеснули в полумраке. Я инстинктивно удержала взгляд пророчицы, всматриваясь в ее лицо, и внезапно осознала, что она очень изменилась за те несколько недель, что прошли с появления князя. Айне выглядела теперь гораздо более… взрослой? Взгляд стал еще тяжелей. Сейчас он был постоянно направлен внутрь, даже в то время, когда она разговаривала со мной или с Тантаэ. Скулы четче выделялись на лице. По-детски припухлые губы истончились. Вечно нервные пальцы, прежде безостановочно отстукивавшие замысловатые ритмы или игравшие с карандашом, теперь были спокойно сцеплены в замок.