Жертвы времени

Федорова Елена Ивановна

Завладей их умами, и они откроют тебе свои объятья, – так говорил мне Энтони. Ох, Энтони!

Я с силой ударил концом шеста по камням, затягивая в свой демонический танец окружающих, рассыпая водопадом колкие оранжевые искры. Ахнув, толпа подалась назад, давая мне больше свободного пространства.

Что может нести в себе больше, чем чистое движение в глухой ночной час, когда мир становится другим? Нечетким, нереальным. Что может быть прекраснее течения огня, когда он оставляет в воздухе свой едва различимый свет? В эти мгновения само время становится другим, оно не властвует, стирая свои границы, как стирает границы возможностей ночная мгла.

Я танцевал с огнем, но это было не движение тела, с трудом поспевающего за разумом. Это был полет разгоряченных мыслей.

Внезапно движение мое было прервано, шест более не проворачивается у меня в руках, словно он за что-то зацепился. Я медленно повернулся и встретился взглядом

с Оружейником, который быстрым движением вырвал из моих рук палку. Он тщательно затоптал тлеющие концы и холодно, но учтиво сказал:

–Спасибо, но достаточно. Теперь иди спать.

–Нам понравилось, – крикнули из толпы. Мой уход сопровождали аплодисменты и громкое улюлюканье. Среди собравшихся посмотреть на мое представление не было ни одного мага, но об этом я узнал много позднее. Лишь людям нужно что-то доказывать себе. Лишь людям нужно что-то доказывать другим. Лишь людям нужно насыщать свое воображение искусственными впечатлениями. Все это потому, что люди не умеют смотреть.

Следующее, что я помнил в тот вечер, было здание конюшни. Я, кажется, хотел взять коня, но натолкнулся у входа на конюха, выходящего на улицу. Испугавшись чего-то, я шарахнулся в темноту и долго стоял на месте, дожидаясь, пока человек уйдет. Когда все вокруг затихло, я повернулся и побрел обратно, затерявшись среди узких улочек…

Кто-то вылил на меня ведро ледяной воды и я заметался в луже, пытаясь понять где я и что происходит. Надо мной стоял незнакомый мужчина, держащий в руках ведро, в лице его не было никаких эмоций. Я лежал на мостовой в узком переулке, зажатом двумя высокими домами. Чуть поодаль в глухой стене дома была открыта дверь, оттуда тек приглушенный свет и кто-то испуганно выглядывал. В довершение всего в мою гудящую болью голову рвался громкий женский плач.

–Что? – хрипло спросил я.

–Знаешь, – спросил мужчина мягко, – что бывает за насилие над женщинами?

Хмель схлынул, словно его и не было, оставив сильную боль в голове и правом плече, да легкий туман в мыслях.

–Какое насилие? – непонимающе спросил я.

–Угадай, – попросил меня мужчина, улыбаясь. От его лица исходило приятное сияние, черты лица были красивыми, почти женскими, волосы аккуратно острижены и зачесаны назад. Я растеряно смотрел на незнакомого мага.

–Наказание тебе понравится. Рынца лишит тебя возможности состоять в близости с женщиной. Навсегда.

Я тяжело сглотнул, пытаясь понять, серьезно ли он. Шутки шутками, а Мастера то рядом не было, чтобы защитить меня. Сам я абсолютно не помнил, что произошло.

–О чем… вы… дори ? – с трудом выдавил я, но слова прозвучали жалобно. –Я не помню ничего!

–Это не умаляет твоей вины, – незнакомый маг слегка нагнулся, глядя мне прямо в лицо. –Посмотри на нее, – чарующе мягко попросил он. – Посмотри, что ты сделал и еще раз скажи мне, что не виновен…

Я беспомощно оглянулся и увидел сжавшуюся у стены женскую фигурку, вздрагивающую от рыданий и тихо шепчущую: "Нет! Нет!". Она закрыла лицо руками, на которых виднелась свежая кровь.

–Встань, – голос завладел моим сознанием. Кажется, я ослеп и оглох, я слышал только то, что говорил мне этот маг, чье красивое лицо было таким же спокойным и мягким, как и звучание слов: –Ты захотел ее, такое бывает с мужчинами. И ты попытался взять тебе причитающееся.

–Да, – послушно сказал я, хотя это и не было согласием.

–Я очень тороплюсь, ты должен понять, – продолжал говорить со мной маг. –Вопрос с тобой решим завтра, ты подождешь?

И снова я зачем-то сказал "да". Я был подавлен и согласен с каждым произнесенным словом. Я проявил свою отвратительную животную натуру, поднял руку на женщину и хочу, что бы меня за это наказали как можно скорее, но маг, он так добр и так спешит, что ему не до меня.

–Лоле, – сказал мужчина, обратившись к плачущей женщине. – Иди домой и больше никого не бойся. Тебе ничего не угрожает. Сегодня днем мы позовем тебя. Ну же, заберите ее, – видя, что ничего не меняется, грозно крикнул маг. Я вздрогнул, снова оглянулся и видел, как какой то старик, поддерживая под руку, увел женщину в дом.

–Пойдем, пойдем, здесь совсем рядом есть для тебя место, – маг поманил меня за собой, но я не помню, чтобы куда-то шел. Словно бы уже через мгновение я ощутил прикосновение его рук – маг затянул ремни на моих запястьях и отступил.

–Этот столб, – сказал он задумчиво, – для таких как ты. Каждый волен ударить тебя или бросить камень. Ты же понимаешь, что они имеют право?

Я понимал. Я был виновен и лишь кивал на все его страшные обещания. Воля мага отпустила не сразу, еще долго я не мог думать, растертый в пыль его страшным умением вторгаться в чужой разум. Волны его слов накатывали на меня, как когда-то, на равнине, накатывали звериные чувства,

но как и тогда отступали назад, будто отраженные болью, пронизывающей мое тело. Внезапно осознав с ужасающей ясностью что произошло я забился, задергался, но было уже поздно – руки затекли, а боль в плече вспышкой остановила мои движения. Я стоял на цыпочках, привязанный к вбитому в камни столбу под стеной в незнакомом мне месте в каких-то из трех других ворот. Неровно горели факелы и ветер тревожил пламя, заставляя все тени извиваться и плясать. С ума сойти, что они со мной завтра сделают! Надо бежать, Высшие, надо… Я зажмурился. Уймись, – сказал себе, – там, за воротами ты также умрешь. Нужны доказательства. Нужны, демоны их всех возьми, доказательства. Я не могу, только не так. Какой бы хмель не владел моим рассудком, но женщина! Нет, я был на подобное не способен… Я поджал ноги, чуть не взвыв от боли в поврежденном плече, качнулся раз, другой, попытался подтянутся, чтобы закинуть тело на перекладину и освободиться, но в следующее мгновение обвис на ремнях, тяжело дыша. Спина, как я мог забыть. После таких травм нужно лежать в кровати, а не заниматься акробатическими упражнениями. И дело было не в боли, которую я ощутил, пытаясь извернуться, но в той слабости и вялости мышц, которая не позволила мне совершить задуманное. Город притих. Я не слышал ни голосов, ни воя собаки, которая позвала меня на улицы. В домах напротив все еще горел свет, но никто не вышел ко мне, никто не пришел на помощь. Время было далеко за полночь. Луна выползла из-за края стены, превратив ее в четкий темный силуэт, прошла по дуге, охваченная маревом полупрозрачных облаков и ушла за стену, лишив меня своего белого света. Не знаю почему, но с ее уходом мне стало еще тяжелее. Во рту пересохло, но это я списал на последствия опьянения. Я больше не пытался стоять, просто расслабил ноги и повис на ремнях. Думать ни о чем не хотелось, особенно о том, что я мог сделать. Не знаю, на что рассчитывал маг, когда его голос назойливо шептал у меня в голове слова, которые я должен был завтра, а точнее сегодня произнести, чтобы все упростить. Наверное, он был уверен, что я поступлю именно так, но по счастью что-то во мне устояло под его неумолимым напором. Будет ли у меня еще один шанс или, увидев мага, я вновь стану вялым и бесхребетным существом, жаждущим получить причитающееся наказание? Днем меня ждала плата за то, чего я не делал и мне было страшно потому, что я понимал: шанса оправдаться не будет. Оставалось надеяться лишь на то, что несчастная женщина не оклевещет меня. На рассвете ко мне пришли. Я дремал, но услышав тихий шелест ткани, открыл глаза и поднял неимоверно тяжелую голову. Одинокая женская фигура, завернутая в черный плащ, прошла между домами. Капюшон был глубоко наброшен и я не мог разобрать лица. Она казалась совсем хрупкой и куда ниже той несчастной, что рыдала в темноте у стены. Женщина с опаской оглянулась по сторонам, потом подняла руку, в которой был зажат камень и швырнула в меня. Хорошо, что она не подошла близко, иначе могла бы меня убить, но расстояние сделало свое дело, и я с трудом успел отвернуться так, что камень ударил в скулу. Женщина произнесла что-то злое, но я не смог разобрать слов и, повернувшись, бросилась бежать.

–Стой! – крикнул я, но было уже поздно, край черного плаща скрылся за поворотом улицы.

И снова время текло медленно, даже лениво, редкие люди стали появляться вокруг. Одна за другой тянулись повозки, бегали дети. Все, кто видел меня, не упускали возможности поглазеть. Мимо пробежала стайка детей, в мою сторону полетел протухший фрукт, но девочка не отличалась меткостью и покрытое плесенью коричневое яблоко разбилось на куски у моих ног.

Мальчик постарше дал девочки за промах подзатыльник. Эта назойливая парочка провела около меня больше всего времени, докучая. Они не давали мне покоя, подскакивали, тыкали в меня палкой, словно в подвешенную на веревочке дохлую крысу, и отбегали в сторону.

Я испытывал ужасную усталость, вода стала навязчивой идеей, а время тянулось бесконечно медленно. К полудню солнце разогрело камни и я понял, что мне тяжело дышать. Спина покрылась холодной коркой, я более не чувствовал тепла и совершенно другой ужас коснулся моего сознания. Не страх перед еще неопределенным наказанием, но реально ощутимая угроза. Если Мастер не утрудит себя поисками и не найдет меня, в ближайшее время я подохну, болтаясь на этом столбе.

Я снова попытался вывернуться из ремней, но тщетно. Если сходу у меня не вышло, то теперь, лишенный сил, я лишь глупо дернулся пару раз, и вновь оставил бесплотные попытки, так как они причиняли мне невероятно острую боль. Кость плеча, казалось, была просто-напросто раздроблена.