Жертвы времени
Шрифт:
Травы, выпитые мной, начали действовать, медленно погружая меня в состояние забытья. Мысли расплывались, я прикрыл глаза и вскоре, несмотря на боль и манипуляции врача, провалился в болезненный, полный шорохов, но не дающий подняться на поверхность сознания сон.
Я пробудился глухой ночью и долго слушал, как гудит за окнами созданный магами ветер. Он был непреодолимым препятствием для бесплотных фантомов, создавал непонятное мне, но вполне ощутимо сопротивление, которое ощущалось
Как они тут обжились? — подумал я. — Куда бы они не подались, всегда тащат за собой свой быт, переделывают все под себя.
Теперь у магов нет власти. Теперь ни у кого нет власти, есть лишь жалкая возможность выжить и очень много борьбы. Вот, что у них теперь есть — борьба. Может быть, для них это даже лучше, чем праздно сидеть на месте, затухая?
Я поймал себя на том, что перестал вычленять личности. Погиб не человек и даже не целая цивилизация, погиб весь мир, и я с горечью подумал, что придется с этим смириться. С другой стороны, что я могу сделать? Мне не уничтожить фантомов, в моем теле рождается оружие, способное разрушать сковывающие время связи, но ведь граница между мирами разбита, и смертоносные сгустки будут все так же течь бесконечным потоком, потому что само время не имеет ни начала, ни конца. Нет, всех их невозможно уничтожить, пока не восстановится граница между мирами.
Я знал, что проспал мало, но, как бы отвратительно себя не чувствовал, не желал оказаться спящим телом, если время придет, чтобы забрать наши жизни. Я был весь мокрым от слабости, во рту пересохло. Впрочем, если не кривить душой, мое самочувствие должно было быть куда хуже. Тяжело поднявшись, я оправил влажную рубаху, в которую меня переодели, подтянул свободные портки, почти не стеснявшие раны и пробрался к выходу. В комнате спал еще кто-то, но я не стал разглядывать разложенные на полу сенные матрацы.
Тихо отварилась дверь, едва слышно скрипнули плохо пригнанные друг к другу доски. Летящий везде ветер охотно коснулся моей кожи, влажная от пота одежда мгновенно выстудила из меня все тепло, заставив ежиться. Вдох холодного воздуха обжег легкие, очистил разум. Пришло понимание, что промедление может быть опасно, и я повернулся, желая найти Мастера. Нужно было объясниться и рассказать, что мне довелось увидеть.
Темный силуэт, будто сгущаясь, поднялся со скрипнувшей скамьи в углу крыльца.
— Зачем ты встал, Демиан?! — спросил маг. — Мы столько усилий приложили, а ты ведешь себя как глупец…
— Хотелось пить, — спокойно сообщил я, — пришлось пойти поискать воды.
— Тебе стоило только попросить, — возразил Мастер. — Зачем было красться? Ты будто вор, будто хотел сбежать…
— Тогда я прошу, — устало сказал я и присел на ступени, передернув плечами от холодного ветра.
Мастер широко зевнул и быстро спустился вниз, переступив
— Вернись в постель, — велел маг.
— Воды, — напомнил я ему. — Все это подождет, нам надо кое о чем поговорить.
— Это точно нужно делать сейчас? — с сомнением спросил Мастер.
— Да, — не терпящим возражения голосом, заявил я.
— Ладно, сейчас вернусь…
Вскоре маг принес целое ведро приятно теплой воды, которая все это время провела над остывающими углями, и глиняную кружку.
— Вам пришлось начинать все заново, — пробормотал я, глядя на посудину, вылепленную руками Калороне.
— Это неизбежно, — так же тихо ответил Мастер и ушел в дом. Вскоре он вернулся, вынеся мне шерстяное одеяло. За это время я уже дважды зачерпывал воды и теперь принялся за третью порцию.
— Лошади после долгой скачки много пить нельзя, она может умереть, — наставительно сказал Мастер, усаживаясь рядом, и я узнал прежнего мага. Приятно было найти что-то знакомое.
— Я не лошадь, — несмотря на отчетливый протест, Мастер все равно отставил ведро подальше.
— Минут через десять, — пообещал маг, — а то стошнит.
Возможно, он был прав, в желудке я ощущал неприятное жжение. Мы долго молчали, и маг ни о чем не спрашивал, просто неподвижно сидел, глядя сквозь ночь.
— Теперь ночью есть время для сна? — наконец спросил я, лишь бы с чего-то начать разговор.
— Я просто утомился, Демиан, да и что тут еще делать? — в его ответе послышалась мне тяжелая горечь.
— А-а-а, — протянул я, понимая, что он намекает на те силы, которые потратил на меня.
— Ты хотел поговорить?
— Думаю, — осторожно сказал я, — ты бы многое хотел услышать?
— Какая разница, чего хочу я, особенно теперь? — маг резко распрямил спину.
— Ну хорошо, послушай тогда о том, что мне удалось узнать. У меня нет возможности реально оценить вес этого понимания, а вот ты и Северный должны. Ты когда-нибудь задавался вопросом, почему Шива вообще вмешался? — этот вопрос не требовал ответа и я продолжал напряженно. — Вероятности, о которых ты столь много мне говорил, колеблются до последнего. Человеком для Мрака мог быть кто угодно, но фантом нашел меня и предопределил события. Он знал, что во мне есть время, присущее смерти.
Не зная, как объясниться, я замолчал, но Мастер произнес тихо:
— Пожалуй, я встречал упоминания об этом в книгах, но никогда не задумывался что это может значить. Особенные люди, которые, пережив смерть, обретали какие-то чародейские возможности.
— Да о чем ты сейчас? — разозлился я.
— О том же, о чем и ты. Чтобы начать прикасаться к энергиям, чтобы осязать их, нужно претерпеть изменения. Смерть способна разрушить любые границы и с расчетом на это я дал тебе умереть там, на равнине.