Жертвы времени
Шрифт:
Напряжение повисло между нами, но его слова уже ничего не могли изменить для меня.
— Думаю, первого моего опыта было вполне достаточно — натянуто сказал я. — Мы имеем то, что имеем. Нет ничего вечного, даже быстрое время подвержено энтропии. Сила, способная разрушать структуру фантома есть во мне. Это физическое явление, но в моей крови концентрации этого действия недостаточно. Не знаю, как это работает, но обломок палаша, который пробыл у меня в теле, впитал в себя это умение с избытком. Тебе стоит поговорить с Шивой об
— Вот как… — маг казался озадаченным.
— Тот нож, что когда-то я нашел в горах вместе с флягой, обладает теми же свойствами. Он вобрал в себя жизнь своего хозяина, приведя того к порогу смерти. Я видел, как фантомы корчатся от моей крови, Мастер, как воют и отступают, но только нож был способен разрушить их структуру. Этот осколок, что достали из моей ноги, столь же бесценен.
Молчание Мастера сказало больше возможных слов. Он размышлял о том, как можно распорядиться моим телом в сложившейся ситуации. Это размышление было само по себе страшным.
— Ты был в центре города, как ты попал туда?
— О-о, ты как всегда смотришь в самую суть, Мастер. Поговори с Шивой об этом тоже, спроси, зачем на самом деле он выбрал меня. Каждое его слово будет ложью, потому что другой материальный фантом объяснил, почему призраки не убивают таких как я. Мы можем разрушать стены, Мастер. Шагая вдоль границы между мирами, мы бездумно рушим то, что удерживает время за гранью. Мы не имеем права существовать, но фантомы сохраняют нам жизнь в надежде, что наше неосторожное прикосновение пустит их в наш мир.
— Этого не может быть, — глухо сказал Мастер, отстранившись от меня.
— Я видел сны как явь, и теперь совсем не уверен, что это были лишь сны. Но кто даст достоверное объяснение происходящему? Я слышал, что даже когда граница цела, время от времени фантомы проникают сюда, но как такое возможно? Не прикосновение ли таких как я открывает щели, через которые время просачивается в наш мир? Такие как я, Мастер, должны быть мертвы, мы не имеем права на существование, смерть уже разрушила нас, но мы сбежали и вот мы здесь. О, как это дико… это ужас, Мастер, то, что ты сейчас ощущаешь?
— Нет, — маг покачал головой. — Нет! Демиан, ты один из нас, ты человек дракона и дракон не позволил бы тебе разрушить границу.
— Вряд ли Мрак может чего-то мне не позволить, — горько сообщил я.
— Послушай меня, Демиан, стена, о которой мы говорим, была под присмотром, вдоль нее остаются следы тех, кто подходит слишком близко. Целостность мира — наша с Северным забота, каждый, кто прошел там, отчетливо заметен. Ты никогда не подходил к границе времени.
— Я был с другой стороны, — жестко сообщил я. — Туда у меня своя дорога, которую проложила смерть.
— Ты так уверен? — голос мага казался задумчивым.
— Я так чувствую, — согласился
— Тебе всегда было свойственно чувствовать вину за происходящее, даже когда ты не имел к этому никакого отношения. Это делало твою персону более значимой, раз ты оказывался виноват в таких огромных бедах, — Мастер насмешливо похлопал меня по колену.
— Ну а как же это объяснить?
— Фантомы разрушили границу сами, быть может подобные тебе и способны впускать в мир капли времени, но разрушение возможно лишь тогда, когда капли собираются в единый поток. Не стоит делать из себя чудовища, Демиан, но ведь я тебя не убедил, да?
Я вздохнул и глухо произнес:
— Чтобы прогнать прочь фантомов, понадобиться очень много оружия. Не уверен, что я к этому готов.
— Высшие, — простонал Мастер, — ты совершенно не изменился, как такое вообще возможно? Так же глуп! Так же глуп, — повторил он шепотом. — Ты же был в городе, Демиан, ты же видел их. Говорил с ними. Не знаю, как тебе удалось бежать, не верю, что они могли отпустить тебя…
Я промолчал, соглашаясь, и маг продолжал:
— Ничего не осталось. И ты хочешь сделать чудовищ из нас? Какое оружие, Демиан? Против чего? Зачем?
— Чтобы выжить самим.
— Уймись, — устало попросил Мастер. — Столько времени прошло, ты обрел дракона, но так и не нашел равновесия. Никто не собирается втыкать в тебя железо, чтобы получить инструмент против времени.
— Выходит, это — никчемное знание?
— Это дар, Демиан, — он смотрел на меня удивленно. — И мы не будем растрачивать его попусту.
— Ты как всегда говоришь загадками, — проворчал я.
— Потому что ты не слышишь, — разочаровано сообщил Мастер. — Возможно, этот дар еще спасет нас, дай только срок.
— Ты расскажешь Северному? — затаив дыхание, спросил я.
Мастер едва слышно фыркнул.
— Конечно расскажу, что это ты причина всех наших бед, — согласился он насмешливо. — Демиан, не потакай своему самолюбию, не ты разрушил границу, это сделало время. А виноваты мы. Я, Северный, другие маги, которые знали. Которые должны были следить и оберегать. Хочешь быть виноватым, раздели вину со мной и со всеми нами. А теперь ответь мне: что-то уже можно изменить?
— Лучше бы мы все сдохли, — жестко ответил я.
— И мир был бы так же разрушен. Нет, Демиан, мы должны уцелеть и мы должны наказать себя за то, чего не сделали.
— И как же это?
— Делая в следующий раз все необходимое, — печально ответил маг, разглядывая свои руки.
Сейчас я не мог задать Мастеру вопрос о том, что он имеет виду — у меня просто не было на это сил. Маг дал мне еще кружку воды и отправил спать.
Первый луч солнца показался из-за горизонта. Он шаловливо заиграл золотом на неспокойных морских волнах. Пронзительно и резко закричала пронесшаяся вровень с обрывом чайка.