Жестокая охота
Шрифт:
— Твои предположения?
— Не знаю, что и думать… Продолжаем досконально исследовать его биографические данные, но результаты неутешительны.
— Меня тоже не покидают сомнения, правда, несколько другого порядка. Записка… Что-то в этом кроется, но что — просто ума не приложу. Интуитивно чувствую, что записка — это не блеф, а опасная реальность. Но почему она не сработала?.. Причастен он к этому делу или нет, мы в конце концов выясним, в этом я не сомневаюсь. Но, боюсь, что будет поздно.
— Не знаю, может, я что-то упустил из виду во время опроса адвоката… В беседе я осторожно подвел Михайлишина к гибели
— Но дыма без огня не бывает? Так я тебя понял? Интуиция в нашей работе стоит не на последнем месте — это сплав опыта и таланта оперативного работника. Не каждому это дано… Но что поделаешь: достоверный факт, подтвержденный документально, — наше основное оружие. И этого мы должны придерживаться неукоснительно. Поэтому оставим пока при себе чувства и будем добывать его величество факт… Кстати, возьми на заметку еще один пунктик: пусть твои ребята проверят, не поступали, случаем, сведения за этот период об исчезновении лиц мужского пола. Как в городе, так и в близлежащих населенных пунктах.
— Проверим…
— Что нового слышно о Гостеве?
— Пока все то же — авиабилет до Львова, и на этом след обрывается.
— Значит, Львов… Ну что ж, Алексей Иванович, все дороги ведут в Рим, то бишь во Львов. Счастливого пути!
16
Дождь, дождь, дождь… Мелкий, надоедливый. Мутно-серая пелена повисла над Львовом, закрыла Замковую гору, растворила верхушки костелов и церквей, начисто отмыла старую черепицу на крышах зданий в центре города. Узкие улочки, мощенные брусчаткой, превратились в мутные ручьи, которые шумно плескались у парадных подъездов старинных купеческих особняков и бесследно исчезали в городской канализации, литые чугунные решетки которой едва угадывались среди грязно-желтых барашков пены.
Такси, в котором ехал Бикезин, то и дело ныряло в огромные лужи, время от времени останавливаясь, пока “дворники” очищали мутные стекла. Пробираясь с черепашьей скоростью сквозь ненастье и поток исхлестанных дождевыми струями машин, таксомотор наконец доставил капитана к подъезду управления внутренних дел. Вскоре он сидел в кабинете начальника отдела уголовного розыска подполковника Бойчука.
— Говоришь, Чаплинский? Знакомая фамилия… Еще как знакомая. Этим пройдохой занимается уже не одно поколение в уголовном розыске. Его передала нам по наследству польская полиция. Да что польская — немецкая “крипо” об него зубы поломала! Подарочек что надо нам достался. Не позавидуешь… Мы вот тоже пытаемся к нему ключи подобрать, да все впустую. Косвенные данные есть, во многих делах чувствуется его рука — а доказать не можем.
— Почему?
— Улики отсутствуют. Такой себе тихий да смирный дедок, а под ним половина преступного мира Львова и окрестностей ходит.
— Организовал шайку?
— В том-то и дело, что нет. Он у них вроде консультанта числится. Кличка-то у него соответствует — Адвокат.
— Еще один адвокат…
— Что,
— Да нет, просто по делу проходит настоящий адвокат.
— A-а, понятно… Наш Адвокат, этот самый Чаплинский, любого адвоката из юридической консультации за пояс заткнет. Законы всех государств наизусть знает, начиная с Римского права. Тут его из пушки не прошибешь, дока.
— И все-таки мне нужно с ним встретиться.
— Дело сложное, капитан, чрезвычайно сложное…
— В чем заключается сложность?
— Найти его очень трудно — это первое. У себя дома бывает раз в год. И не подкопаешься: в гостях был, нет такого закона запретить пенсионеру к друзьям и знакомым ходить.
— Ну а второе?
— Второе хуже: он просто откажется с тобой разговаривать. И будет прав — с какой стати? На допрос — пожалуйста, покажи документы, основание. А где его возьмешь? Небылицами да домыслами Адвоката не проймешь — факты нужны, а их-то как раз и нет.
— Это все?
— Нет, и это не все. Третье — это уже опасно. Если папа Стах — его вторая кличка — учует запах горелого, западню, то милый, добродушный дедушка волчью песню запоет. И стоит ему только мигнуть — “пера” в бок не миновать. Были уже случаи… И опять-таки доказательств нет — концы в воду, одни предположения. А на них далеко не уедешь. Вот такой фрукт.
— Так что же получается — вся милиция Львова бессильна против этого папы Стаха?
— Не спеши, капитан, — засмеялся Бойчук. — Быстро сказка сказывается, да медленно дело движется. Но верно… Сидит он у нас уже на крючке и на этот раз не сорвется. И не помогут ему все его хитрости и знание законов. Но спешка здесь ни к чему. Поспешишь — людей насмешишь. Обложили мы его по всем правилам. А он и притих, затаился, на дно лег. Не поможет! Еще неделька — и начнем. Тут у нас один типчик обретается, вот он и будет последним камешком на могилку Адвоката. Сейчас мы его “прокачиваем” по всем правилам. Много чего рассказал, да еще не все. Ничего, выложит до конца как на духу.
— Я не могу ждать — время поджимает. От моей встречи с Чаплинским может, многое измениться.
— Эх, некстати. Понимаю, понимаю тебя прекрасно… Но как бы его не спугнуть?
— Есть у меня идея…
— Ну что же, давай подумаем. Только заранее предупреждаю — не в ущерб нашим планам. Будем искать подход с другой стороны. Идеальный вариант — если ты послужишь в роли загонщика. Знаешь, как охотятся на волка? К этому и будем стремиться. Только вот беда: чересчур опасная это затея — вето логово лезть без прикрытия. А иначе нельзя: моих людей он знает наперечет.
— Ничего, разберемся…
До поздней ночи горел свет в кабинете подполковника Бойчука, а наутро в одной из гостиниц Львова поселился некий Алексей Сахно…
17
Небольшое кафе было полупустым. Лишь парочка влюбленных, которую загнал в эту пропитанную насквозь запахами кухни и табачного дыма дыру нестихающий ни на минуту дождь, ворковала в углу, возле окна, да шумная компания подозрительного вида личностей неподалеку от капитана выясняла свои отношения. Юркая официантка на невероятно тонких и высоких “шпильках”, прошмыгнув мимо буйных клиентов, которые не замедлили отпустить в ее адрес несколько соленых шуточек, подошла к Бикезину.