Жестокая принцесса
Шрифт:
Я киваю, довольный таким поворотом событий.
— Ладно, тогда давайте покончим с этим дерьмом, — говорю я, садясь в кресло. — Сэр, — добавляю я из уважения.
— Нео, какие именно у тебя намерения в отношении моей дочери?
— Она останется со мной. У меня нет намерений что-то делать. Я уже это делаю.
— Останется с тобой? — Он смеется.
— Я так и сказал.
— И что она думает о твоем плане?
— Она согласна.
— Моей дочери не нравится такой образ жизни, Нео. Она всегда искала выход. Я не уверен, что она хочет, чтобы ее содержал младший
— Я знаю, каким она видит свое будущее.
— И что ты?.. Собираешься сбежать с ней? Это будет самоубийство.
— Вы когда-нибудь влюблялись? — спрашиваю я его.
— Да, — отвечает он.
— Тогда вы должны знать, что ради любимой женщины мужчина готов на все.
Он кивает и молча наблюдает за мной. Я не позволяю своей внутренней борьбе проявляться внешне. Не показываю, что чертовски волнуюсь, сидя с отцом женщины, на которой собираюсь жениться.
— Я прошу тебя только об одном, — говорит он наконец. — Заботься о ней — о них обоих. И если дело дойдет до этого, сначала обратись ко мне. Не прибегай к какому-нибудь полубезумному плану побега. Потому что мы оба знаем, что его не существует.
— Хорошо. — Я смотрю в сторону конюшен и вижу, как Анжелика выходит оттуда с Иззи, которая сидит верхом на пони. Анжелика отстегивает корду, и Иззи пускает пони вскачь. Усадьба граничит с лесом. Когда Иззи приближается к линии деревьев, я встаю. — Стоит ли ей уезжать так далеко? — спрашиваю я.
Донателло смотрит на нее.
— Она знает, как далеко может отъехать. Через минуту она повернет обратно.
Вот только она этого не делает. Я наблюдаю, как она замедляет шаг пони, но продолжает углубляться в лес.
— Что она делает?
— Vai fuori adesso[10]! — кричит Донателло, и по меньшей мере пятнадцать солдат бегут к задней части поместья.
— Иззи, стой! — кричу я, когда пешие солдаты Донателло бросаются в ее сторону. Анжелика тоже бежит к ней. Я смотрю, не в силах что-либо сделать, как пара чужих рук выхватывает ее из седла. Пони галопом уносится в противоположном направлении. — Черт! Иззи!
Анжелика исчезает в кустарнике. Вкладывая все силы, я перепрыгиваю через перила и догоняю ее, игнорируя попадающиеся кусты и упавшие ветки. Я вижу их вдалеке — какой-то ублюдок на лошади с Иззи. Она пытается вырваться.
— Иззи! — кричу я, продолжая мчаться за ними. Анжелика кричит прямо у меня за спиной. Черт. Я смотрю, как они отрываются от нас все дальше и дальше, и я, бл*дь, абсолютно ничего не могу с этим поделать. На бегу я достаю телефон и звоню Тео.
— Да, — отвечает он.
— Они забрали ее! Кто-то, бл*дь, забрал ее! — Я останавливаюсь, потеряв их из виду и даже не имея возможности предположить, в каком направлении они скрылись.
— Что значит — они забрали ее? Кто? Кого они забрали, Нео?
— Иззи, кто-то, бл*дь, забрал ее. Вызови гребаных собак, следопытов, подними вертолет в воздух. Я отправлю тебе GPS-координаты. Я хочу вернуть свою дочь, Ти. — Я вешаю трубку и отправляю наши координаты. Анжелика кричит, и этот звук разбивает мне сердце. Обернувшись, я вижу, что она стоит на коленях, а люди Донателло
Она кивает, но я уже видел этот убитый взгляд раньше. У моей собственной матери, в то утро, когда мы обнаружили, что Лола пропала из ее кровати. Я не подведу Иззи. Я, черт возьми, найду ее, и когда я это сделаю, те, кто ее похитил, чертовски пожалеют об этом… Они пожалеют о том дне, когда пересеклись с Нео Валентино.
— Пойдем. Мы должны быть готовы.
— К чему готовы? Я должна идти дальше, Нео. Я должна догнать ее, — плачет она, пытаясь вырваться из моей хватки.
— Мы идем на войну, Ангел. В этом лесу ты больше ничего не сможешь сделать. — Я слышу звук приближающегося вертолета. — Слышишь? Я указываю на небо. — Это один из вертолетов Ти. Сюда также направляются собаки-ищейки. Они нигде не смогут спрятаться, я их найду.
— Она маленькая девочка… Она просто маленькая девочка, Нео. Я должна была спрятать ее. Я знала, что должна была увезти ее. Это моя вина. — Анжелика прижимается ко мне, и ее слезы пропитывают мою рубашку, когда я беру ее на руки и иду обратно к дому.
Глава двадцать четвертая
#36
О чем они говорят? Я стараюсь сильнее прижаться ухом к двери. Они празднуют. Это никогда не бывает хорошо…
Обычно это означает, что у них появилась новая девочка. И я должна помочь ей приспособиться к новой судьбе. Судьбе, гораздо худшей, чем кто-либо заслуживает. Раньше я молилась Богу. Просила вернуть меня в семью. Чтобы они нашли меня. Чтобы они не сдавались.
Но они сдались. Они забыли обо мне.
Я знаю, что они живут своей жизнью, как будто меня никогда не существовало. Я видела их несколько раз, когда мне удавалось улизнуть. Я знаю, что у моей сестры есть свой маленький бизнес, а у брата — множество. Я могла бы обратиться к ним. Дать им знать, что я здесь.
Но тогда они забрали бы мою сестру. Они сказали мне — или я, или она, и я решила пожертвовать собой, чтобы она была свободна. Чтобы ей никогда не пришлось переживать кошмары, из которых состоит мое повседневное существование. Теперь появилась новая девочка. И, судя по тому, что вокруг царит оживление, для них это большое событие.
Я слышу, как открывается входная дверь дома, и бегу обратно в камеру — наказание за то, что меня застукают за подглядыванием, слишком болезненно, чтобы рисковать. Я знаю это. Научилась на собственном опыте. Лучше не злить их. Иначе я становлюсь черно-синей, а они наслаждаются процессом наказания.
Я останавливаюсь, когда слышу ее. Голос маленькой девочки.
— Я не могу дождаться, когда мои мама и папа найдут тебя. Ты пожалеешь, знаешь ли. Мой папа оторвет тебе руки, — кричит она. — Ты что, не знаешь, кто я такая? Опусти меня на землю, — продолжает она. Я не вижу ее, но мне это и не нужно. Я знаю, что скоро они приведут ее ко мне. У них уже несколько лет не было маленьких девочек, это всегда тяжело, когда они такие крошки.