Жестокая сказка

Ангелос Валерия

– Я же не...

– Трахалась с тем обсосом?
– ухмыляется мрачно.
– Чего дергаешься? Женишок до свадьбы целку сбил? В рот брала? Жопу под хрен подставляла?

– Нет!
– выпаливаю яростно.
– Хватит. Ты не имеешь права о таком спрашивать. Ты не можешь взять меня просто потому что захотелось. Это против ваших правил. Нечестно. Не разрешено.

– Да ну?
– протягивает издевательски, а после продолжает обманчиво нежно, елейным тоном.
– Не волнуйся, принцесса. Все сделаю как в сказке. Большая кровать. Белоснежные простыни.

Лепестки роз.

– Нет, - отчаянно мотаю головой.
– Нет!

– Да, - скалит зубы.
– О да. На тех простынях будет либо твоя девственная кровь, либо твои мозги. Я башку тебе проломлю за измену.

Его рука впечатывается между моих ног, сминает плоть сквозь все слои ткани, сквозь пышные юбки. Жар ничем не унять. Четкое ощущение удара.

Глава 24

Забываю дышать. Что меня ждет, если этот бешеный зверь узнает правду? Я продала свою девственность. Отдалась незнакомцу в железной маске. И пускай в итоге отказалась от денег, невинность обратно не вернуть. Никакой крови на простынях не будет. Точнее будет. До жути много. Ведь Ахметов меня прибьет. Просто прикончит, когда поймет правду, осознает, что получил порченный товар.

Стоп. Я в любом случае не собираюсь с ним спать. Лучше сдохнуть, чем лечь под этого гада. Ха. Как будто он собирается меня спрашивать. Возьмет силой. Принудит. Чертов подонок. Ему к такому не привыкать.

Пять лет тишины и спокойствия. Пять лет свободы.

Почему именно сейчас? Почему сегодня? Что изменилось?

Глупые вопросы. Потому что хочет. Может. Плевать ему на собственные традиции, на обычай взыскания долга, на правила. Пожелал и переиграл. Никто ему не указ. Теперь лично решения принимает.

– Чего ты боишься, принцесса? – от его шепота холод пробирает до костей. – Кто тебя обидел?

Издевается. Сволочь. Жаль, не могу убить взглядом, испепелить, в пепел выжечь. Ох, как бы я об этом мечтала. Как бы хотела наблюдать за его жесточайшими страданиями. Но пока наблюдаю лишь за пальцами, которые скользят по корсету, заставляют содрогаться от каждого, даже малейшего движения.

Жесткость сменяется нежностью. В один момент. Сложно вообразить, будто пару секунд назад его ладонь впечатывалась между моих ног, сминала плоть сквозь ткань, вбивалась по праву истинного хозяина.

Психопат. Да. Он просто психопат. Никогда не считала его нормальным. Не человек, а чудовище, кровожадный монстр, вот его настоящая природа.

Я должна выжить. Сбежать. Но как? Мозг отказывается вырабатывать вменяемый план, бунтует, не предлагает никаких вариантов. Цепенею, просто смотрю за перемещением смуглой мужской ладони.

Длинные пальцы, крупные, на костяшках заметны шрамы, мелкие и рваные, белесые отметины. Вены мерно пульсируют, набухают, контрастно выделяются. Испытываю приступ неожиданного удовольствия, обнаружив на его левой руке до боли знакомую отметку. Между большим и указательным пальцем красуется след от моих зубов. Маленькая победа, ничтожное торжество

прошлых лет, но это лучше, чем ничего.

Шрам едва заметный, давно зарубцевался. Только я до сих пор помню, как ублюдок зажал мой рот ладонью, пытался заткнуть, заставить молчать. Зря, очень зря. Пусть и чудом, мне удалось извернуться, вонзить зубы в своего врага, пустить кровь.

Почти как сегодня. Почти, но не совсем.

Я перевожу взгляд выше, на лицо Ахметова, на его ухмыляющийся рот, на нижнюю губу, где четко виднеется след моего свежего укуса. Надеюсь, будет еще один шрам. Покруче старого, того, что на ладони.

Но черт побери. Создается впечатление, точно он сам меня пожирает. Взглядом, одним своим присутствием.

Почему бы ему не сдохнуть? Почему?!

Я отворачиваюсь, смотрю в окно и понимаю, автомобиль покидает город. Догадаться легко, мы отправляемся в проклятый особняк, в родовое поместье, где помощи ждать нельзя. Там лишь верные слуги, его покорные псы и услужливые прихвостни. Может, родня. Никто не бросится меня спасать, выручать из кошмарной западни. Оттуда не сбежать и не выбраться. Периметр надежно охраняется. Вряд ли за минувшие годы ситуация изменилась и произошли послабления в системе безопасности. Неприступная крепость. Темница. Мои вопли не услышат. Просто слушать не станут, не придадут крикам никакого значения.

Я должна быть умной. Проявить хитрость. Главное – вырваться из его лап. Дальше разберусь. Надо обыграть Ахметова, обставить. Силой действовать не получится. Он скрутит меня в два счета. Бороться, биться с ним будет безумием.

Тогда как? По дороге ускользнуть? Из авто выпрыгнуть?

Очередная дурацкая затея, заведомо провальная.

– Тебе не нужно меня бояться, - вкрадчиво продолжает Ахметов. – Если ты еще девочка, если сохранила свою чистоту, буду ласковым. Ну а если нет – не обижайся. Не держи зла. Шлюхи подо мной по полной отрабатывают.

Каждая его фраза ощущается как разряд электрошокера, бьет по болевым точкам. Чем больше этот ужасный мужчина говорит, тем отчетливее становится грядущий исход нашей схватки. Меня ждет казнь, жуткая и жестокая.

Но я не сдамся. Не дам ему такой радости.

Проклятье, может стоит признаться? Выложить правду? Нет. Никогда. Я все-таки хочу выжить.

Уперто молчу. Даже слез нет. Истерика вспыхивает и гаснет, затихает в момент. Страх течет по жилам, словно вторая кровь, пропитывает вены изнутри. Бездумно слежу за дорогой.

Дьяволов дом возникает впереди, будто смертный приговор. Мой пульс дуреет напрочь, в пропасть срывается, неистово стрекочет, опаляет виски каленым железом. Ледяной пот льет градом вдоль позвоночника, насквозь пропитывает свадебное платье.

Ахметов вытягивает меня из машины, не позволяет на землю ступить, сразу подхватывает на руки и волочет внутрь своей мрачной берлоги, как оголодавший зверь добычу в пещеру утягивает.

Реальность размывается, смазывается, теряет всякую четкость. Или это просто слезы? Взгляд затуманен. Зубы стучат. Пальцы сжимаются в кулаки.