Жестокая сказка

Ангелос Валерия

Жуткая штуковина. Гигантская. Пальцы не сходятся. Стискиваю чужую плоть крепче, стараясь избавиться от собственной дрожи. Ощущаю, как нарастает пульсация, как взбухшие вены бьются прямо в ладонь.

Стон. Утробный, приглушенный.

Ахметову больно? Не нравится? Слишком сильно сжала? Черт, не знаю, что именно нужно делать. Не хочу знать, но…

Смотрю вверх, на лицо своего врага. Дьявол, не похоже, будто ему не нравится. Глаза пылают, пасть скалится. Зверюга на взводе. Надо продолжать. Дразнить одержимого самца. Довести

его до исступления. Заставить забыть обо всем.

Действую на автомате. Не отдаю никакого отчета в происходящем. Повинуюсь глубинному инстинкту. Поглаживаю громадный член. Обхватываю жестче.

Рычание служит наградой.

Разгоряченная плоть твердеет под моими пальцами. Набухает, наливается силой и мощью, раздувается еще сильнее, становится еще более пугающей.

Жилистый ствол. Железный. Ощущение, точно это самый крепкий мускул. Тренированный. Закаленный в бою.

Я склоняюсь, прислоняюсь практически вплотную и провожу по упругой коже языком. Быстро, суетливо, слегка мазнув. Опасаюсь, будто меня вывернет наизнанку от такого тесного контакта. Но тошноты нет. Желудок не скручивают спазмы.

Странно. Меня переполняет необычное чувство. Незнакомое. В груди становится тесно и горячо, впечатление, словно ребра кислотой обдает. Трепет пробегает от живота к ногам, ледяная дрожь струится по бедрам, пальцы стоп судорожно поджимаются.

Это волнение. Тревога. Очередная грань гремучей смеси противоречивых чувств. Дыхание сбивается. Пульс учащен. Тело напряжено. Спина натянута струной.

Ахметов сжимает кулаки. Боже, такими ручищами и правда легко череп проломить. На миг чудится, он хочет врезать мне, ударить, но ничего такого не происходит.

Смелею. Дурею окончательно. Снова дотрагиваюсь до восставшего члена языком, теперь уже уверенно, так, точно мне действительно нравится происходящее, точно постепенно вхожу во вкус, начинаю получать удовольствие от этого грязного извращения.

Все получается. Играть легко. Отвращения нет. Злоба отступает. Ярость гаснет. Внутри бьется жадное предвкушение грядущего. Разум наполняют картины будущего.

Вот я хватаю пистолет. Вот жму на курок. Вот мой враг подыхает в муках.

Черт, нельзя так. Неправильно. Нельзя никому желать смерти. Никаким людям. Даже самым плохим. Есть закон, есть суд, есть…

Рустам Ахметов не человек. Нет для него ни закона, ни суда. Справедливость об этого подонка зубы ломает. Пусть и возьму грех на душу, это стоит того. Точно стоит.

Очень скоро я совсем перестаю думать. Просто делаю. Повинуюсь природным порывам. Пробуждаю в себе нечто жуткое, темное, окунаюсь в густой сумрак. Наблюдаю за собой со стороны и ужасаюсь. Но не прекращаю. Не прерываюсь.

Чудовищная картина. Гадкая. Мерзкая. Я в униженном положении, на коленях перед этим бешеным уродом. Покорно вылизываю его здоровенный член, распаляю зверскую похоть.

Другого пути не существует. Ничего. Справлюсь. На все

соглашусь, только бы потом его в ад отправить. В самое сердце пекла, на седьмой круг.

Ахметов издает животный рык. Громче, страшнее, чем прежде. Меня прошибает пот, холод выкручивает суставы.

Я царапаю раскаленную плоть зубами. Слегка. Чуть прикусываю. Сама не понимаю, зачем делаю так. А после отстраняюсь и встречаю прожигающий насквозь взгляд. Облизываю губы. Дурацкое ощущение. Обманчивое. На долю секунды кажется, будто я могу этим гадом управлять. Пусть и стою на коленях, пусть унижаюсь, плюю на собственные нормы морали и принципы. Но я сверху. Над ним. Не только за член держу. За глотку.

Идиотка. Это иллюзия. Просто иллюзия. Не обманывайся. Не обольщайся.

– Открой рот, - хрипло приказывает Ахметов, накручивая мои волосы на свой гигантский кулак. – Шире. Еще. Да.

Перед глазами темнеет. Срабатывает рвотный рефлекс. Задыхаюсь. Воздуха мало. Просто ничтожно мало. Совсем нет. Все происходит настолько быстро, что я даже не соображаю, не отмечаю никаких деталей.

Член входит в горло одним ударом. До предела заполняет. Не представляю, как эта жуткая дубина туда помещается, однако мое лицо вдруг оказывается вдавлено в мускулистый живот.

Рывок. Грубый, жестокий. Толчок. Снова и снова. По кругу. Заставляя потеряться в реальности, выбивая мысли из головы. Принуждая содрогаться.

Ахметов трахает меня. По-животному. Варварски. Просила – получила. Мое желание исполняется по высшему разряду. Рот лишают девственности. Глотку тоже.

Руки повисают вдоль тела, будто плети. Безвольно. Слабо. Тело цепенеет от настолько резкой перемены. Тьма накрывает окончательно и бесповоротно.

Я должна была сделать что-то. Должна… Я же не просто так…

Мысли спутываются в липкий клубок. Мозг отказывается подчиняться. Мир расплывается.

Зачем я это предложила? Зачем…

Ничего вокруг не разглядеть. Чуть двигаю рукой. Пальцы натыкаются на гладкую поверхность. Дерево. Тумба. Чертова тумба и пистолет. Оружие. Мой шанс.

Давай. Давай же!

Рано. Почему-то чувствую, что рано. Не могу объяснить.

Толчки становятся резче, жестче, но прежнего бешенства нет. Ритм размеренный, растянутый. Будто наслаждение намеренно растягивают, доводят до кипения.

Член в моем горле как будто подрагивает. Пульсирует. Впечатление, словно каждую вену ощущаю, глоткой чужой бой крови впитываю, пронизываюсь им, утопаю в жесточайшей одержимости.

Вот. Теперь.

Перемещаю ладонь дальше, обхватываю стальной ствол, сжимаю намертво. Ахметов рычит и стонет. Монстр. Животное. Такого только пристрелить.

Сдохни, ублюдок. Сдохни…

– Шустрая ты, - неожиданная издевка.

Мужские пальцы перехватывают запястье, заключают в тиски. Раскаленный член вбивается в глотку до предела. Тяжелая ладонь поглаживает мою макушку.