Жестокая свадьба
Шрифт:
А Даниял думал. Ведь он правильно сказал — ему все равно. Все равно, была Дана тогда в сауне или нет, снималась она в обнаженных фотосессиях или нет. Значит, ей очень надо было, почему-то теперь казалось, что она объяснит, главное, услышать ее голос. И Дан знал, что поверит.
Он не думал, что так успел проникнуть в эту девочку, или она в него, там как посмотреть. Странно, ему ведь даже типаж такой не нравился никогда, он скорее выбирал женщин по типу своей договорной невесты. А Данка худенькая как тростинка, правда, фигурка ладненькая — даже воспоминания о том, как
— Где она сейчас? — спросил отца, не заметив даже, что перебивает. — С ней связывались адвокаты?
В каком-то тупом оцепенении узнал, что они уже давно друг другу никто — их не развели, брак попросту аннулировали. Да, он подписывал бумаги, но там речь шла о разводе, а при разводе Дана могла потребовать денежную компенсацию.
Только она ничего не стала требовать, ни она, ни ее сестра — упрямая гордячка, они обе такие, Даниял даже не сомневался, что так будет. Выходит, он с Даной теперь друг другу никто, они даже не бывшие.
Вот только что делать с той ночью, которая была и была настоящей, брачной? Когда эта девочка, похожая на куколку, отдавалась ему с таким пылом, а он брал с трепетом, совсем охреневший от нежности, которую в себе и не подозревал?
— Я хочу с ней поговорить, — упрямо сказал Даниял.
Пусть она его пошлет, пусть откажется говорить с ним, он просто услышит ее голос. А дальше можно попробовать ее вернуть — как, он сам не знал, но был уверен, что поймет по голосу, остались ли там хоть какие— то чувства, или он все убил.
Рустам полетел с ним, и Даниялу казалось, что все происходит так медленно нарочно, чтобы его окончательно измотать. Город совсем не изменился с тех пор, как Дан улетел, чтобы начать готовиться к свадьбе, на которой все потерял. Если бы можно было отмотать назад, он забрал бы Дану и улетел на Бали, а потом в Цюрих, и сейчас бы не было этой огромной дыры в груди, которая мешала дышать. И жить мешала.
Они даже в отель селиться не стали, взяли такси и сразу поехали на квартиру, которую снимали девушки, но там уже жили другие люди. В университете, сунув секретарю несколько стодолларовых купюр, выяснили, что Литвинова забрала документы. Куда делась? А кто знает. Наведались в больницу, где работала Ольга, но там тоже сказали, что уволилась и уехала. Куда, неизвестно, номер телефона не меняла.
Дан знал, что они с Рустамом у Ольги в черном списке. Пробовал звонить с телефонов друзей, но та наверняка видела иностранного оператора и тоже бросала очередной номер в черный список. Купить сим-карту и вставить в телефон дело двух минут, и пока Рустам ходил за кофе, Дан нашел в списке имя Ольги и нажал вызов.
Глава 17
Данка даже подалась вперед, схватившись за столешницу. Даниял… Что ему нужно, он что, здесь? Судя по тому, как Оля спокойно ответила на звонок, он звонил с местного номера, неужели их вычислили? Но как, по телефону не могли, Ольга давно отключила геолокацию, дядя Сережа посоветовал.
— Я могу поговорить с Даной? —
Сестра подняла глаза на Данку и протянула телефон, будто спрашивая. Дана на секунду замешкалась, а потом вспомнила о тестах, так и лежащих на салфетке в ванной. Непроизвольно накрыла ладонью живот, а потом посмотрела на Олю и покачала головой. Нет. Ей больше не о чем говорить с Даниялом.
Ольга метнула быстрый взгляд на ладонь Даны, прикрывающую живот, ее глаза сузились и заполыхали.
— Нет, Дан, ты больше не сможешь с ней говорить, — она буквально чеканила слова, будто сплевывая, а сама вцепилась в дверной косяк так, что даже пальцы побелели. — Даны больше нет. Моя сестра была беременная, от тебя беременная, Даниял, каким бы лживым фото ты ни поверил. Там была двойня, мальчик и девочка. После того, как ты вышвырнул ее со свадьбы, я колола ей транквилизаторы, они спровоцировали выкидыш. Началось кровотечение, ее забрали на чистку, но Дана не справилась. Она умерла. Ты убил их, Даниял, своих детей и мою сестру. А теперь живи с этим. Если сможешь.
Она нажала на отбой и отбросила телефон, словно тот был раскаленным куском металла, а затем закрыла лицо руками. Данка видела, как ее трясет, но сама будто приросла к стулу.
— Если хочешь, я перезвоню и скажу, что это неправда, — глухо проговорила Оля, не отнимая от лица ладоней.
— Нет, — прошептала Дана, ошеломленно глядя на сестру, — не надо. Все правильно, Олечка. Ты все правильно ему сказала. Только… почему двойня, Оля?
— Я… я не знаю, Дана. Само собой вышло.
— А почему мальчик и девочка, разве на таком маленьком сроке видно?
— Иногда видно. Да какая разница, думаешь, он разбирается?
Телефон снова взорвался мелодией вызова. Сестра перевела дух, посмотрела на экран и сбросила звонок.
— Это снова он, Дана. Надо что-то делать.
И набрала Волошина.
Они с сестрой разошлись по комнатам, избегая смотреть друг другу в глаза. Лежа в постели, Данка не переставала думать, пока не поймала себя, что все время держит руку на животе. Так странно было осознавать, что там внутри ребенок Данияла. Его сын или дочь. Интересно, какой он? Или она… Данка подумала, что никогда этого не узнает, и вутри заныло, а сердце взвилось, протестуя.
Наверное, потому что она не выпила таблетку, Оля не дала, заставила выпить какой-то отвар и отправила спать. Она права, ребенок Баграева будет постоянным напоминанием об этом коротком браке. Внезапно дошло, что брак не расторгнут, он аннулирован, выходит, Дана по сути замужем не была, а Даниял никогда не был ее мужем.
Значит, ему все это было нужно только для того, чтобы затащить ее в постель? Какая же она дура, что отказала Даниялу в тот самый первый раз, можно было тогда заняться любовью, и не понадобилась бы никакая свадьба — ни одна, ни вторая. Зато в тот раз Дан точно собирался воспользоваться презервативом, Дана видела квадратики фольги на столике рядом с диваном.