Жестокая свадьба
Шрифт:
— Ясно теперь, как вы еще обе умом не тронулись. А позвонить слабо было, а? Оль? Ладно Дана, а ты? Я же столько времени потерял, пока телефон твой нашел.
— Я собиралась вам звонить, — покаянно опустила голову Ольга, но Сергей остановил ее и указал на стул напротив. — Садитесь. Обе. И рассказывайте с самого начала.
— Может, пусть Данка пойдет полежит… — начала было Оля, но Волошин ее оборвал. — Нет, девочки, мне нужна полная картина. Мы если надо ее потом накачаем чем-то посильнее твоих травок. И мне бы кофе, если можно.
— Здесь хороший накопительный
Волошин нетерпеливо махнул рукой, Оля поставила перед ним чашку с дымящимся кофе и начала рассказывать.
— Н-да, дела… — обвел их взглядом Сергей, когда та, наконец, умолкла. — Ну что ж, девочки, выхода я тут вижу два. Первый, подаете официальную заяву, мы связывамся с той стороной и начинаем раскручивать дело. Я как минимум четыре статьи вижу по их уголовному кодексу, судя из того, что вы мне рассказали — клевета, нарушение неприкосновенности личной жизни, нарушение тайны переписки, телефонных переговоров и сообщений и незаконные изготовление и оборот порнографических материалов. Отличные работающие статьи, должен сказать.
— Но тогда Дане нужно будет ходить на допросы? — спросила Оля.
— Да, девочки, вы должны быть готовы, что в это влезут следаки, прокуроры и адвокаты обеих стран.
— Результат гарантирован?
— Ну, девочка, ты же сама понимаешь, там где бабло, все может пойти не по плану. Но прецедент будет создан.
— А второй вариант? — подала голос Данка.
— Вы вызываете его сюда под любым предлогом — беременность, развод, шантаж, разборки, — а мы его тут встречаем и пакуем.
— В смысле, пакуете? — не поняла Дана.
— А тебе не надо знать, в каком смысле, — Волошин так посмотрел, что теперь она умолкла. Глупый вопрос, известно как. Наркоту подбросят или что-то в этом духе.
— Я не хочу с ним общаться. Никак. Ни при каких обстоятельствах, — твердо сказала Данка. — Я только хочу, чтобы это все закончилось, — она обхватила руками голову, и Оля тут же ее обняла.
— Дядя Сережа, она не выдержит ни разбирательств, ни общения с этой семейкой.
— Тут вот какая фишка, девочки, — Сергей подобрался, — эта контора, где ты работала, Дана. Они в самом деле оказывают эскорт-услуги, но там крыша нам не по зубам. Там все тайно, девушки элитные, хер… простите, в общем, не достанешь. Мало того, ты помнишь Руденко, Дана? Хозяина автосалона?
— Да, — кивнула Данка, — нас попросили поработать в промоушене на открытии. Это был один раз, когда я согласилась работать вживую. Мне не понравилось, тяжело, я тогда поздно вернулась.
— Я после этого запретила ей так перегружаться, — вмешалась Оля.
— Лучше бы ты запретила ей вообще соваться в этот гребаный «Продакшн», — Волошин взглядом попросил разрешения закурить и подошел к окну. — Теперь этот эпизод мусолят все кому ни лень. Руденко — постоянный клиент вашей конторы и как раз не по моделям, а по девицам. Вляпалась ты, Дана, по самое по некуда. Поди теперь докажи, что ты там не при делах.
В кухне повисла
— Ладно. Посмотрим, что тут можно сделать, — Волошин оперся о подоконник. — Ольчик, сделаешь еще кофе? А жаль, что вы не хотите вызвать сюда парня, — задумчиво добавил он, глядя на сигаретный дым, уплыващий в форточку, — я бы с удовольствием подержал его в изоляторе с отморозками.
— Но вы же сами говорите, что за деньги можно все порешать, — Оля поставила турку на огонь. — Какой тогда смысл, если его все равно выпустят?
— Так ведь можно и не дожить, — философски заключил Волошин и затушил сигарету.
Глава 16
Волошин не оставлял попыток убедить девушек побороться за честное имя Даны.
— Нельзя так, — рубил он рукой воздух, сидя у них на кухне, — потому они и действуют безнаказанно, что такие девчонки как вы не могут дать отпор. А здесь на нашей стороне и юристы, и следователи, есть же закон, есть статьи, почему не попробовать, Дана? Ольга, ну хоть ты ей скажи! Первым всегда тяжело, зато те, кто за вами будут идти, уже пойдут по проторенной дорожке. Безнаказанность порождает еще большие преступления.
— Может и правда попробуем, Даночка? — осторожно попробовала уговорить Данку сестра.
— Зачем, Оля? — вопросом на вопрос ответила та. — Что это даст?
— Пусть Баграевы за все ответят.
— Каким образом? Напечатают опровержение? Принесут извинения? Так они мне не нужны. Или ты считаешь, я приму извинения Данияла?
Конечно, она кривила душой. Возможно, извинения Дана, и принесли бы недолгое облегчение ее истерзанному сердцу. А вот что дальше? Он бы извинился, и разошлись как в море корабли? Разве это нужно было Данке?
— Да в гробу мы видали его извинения, в белых тапках, — сердито ответила Оля.
— Тогда что, деньги? Ты считаешь, за это можно брать деньги?
— Нет, конечно, но...
— Вот видишь, это все не то, Оль, — тихо продолжила Дана. — Единственное, чего бы мне хотелось, чтобы ничего не было. Просто не было. Ни фото, ни видео, чтобы свадьба закончилась как у всех, и мы с Даном уехали на Бали. И я бы никогда не узнала, что он может меня предать.
— Так не бывает, Данчик, — Ольга обняла ее, и та спрятала лицо на груди у сестры, — предавший раз предаст снова, не сейчас так потом, и не известно еще, что хуже.
— Вот, — шепотом заключила Данка, — значит, надо просто забыть о нем, стереть, как будто его и не было никогда в моей жизни. Это мне и нужно, Олечка, а не следствие, которое будет тянуться месяцами и выматывать из меня душу. А то, что дядя Сережа сказал про других, это наверное ужасно, но мне все равно, правда. Прости, неважный из меня первопроходец…
И Волошин сдался.
— Тогда выбирайте город. Из столицы вам лучше уехать, домой тоже возвращаться не стоит, вас там каждая собака знает. Оля, ты работу себе найдешь без проблем, а тебе, Дана, организуем перевод в другой вуз по твоей специальности. И лучше не затягивайте.