Жестокие игры - 2
Шрифт:
– Да пошел ты!
– раздражено сказал он.
– А мне кажется это более гуманно, чем делать вид, что не замечаешь подобного безобразия.
– С вашими железными доводами трудно спорить, - вынужден был согласится.
Сергей Иванович погасил в пепельнице окурок и продолжил чтение наших отчетов. Прочтя, отодвинул от себя бумаги, задумчиво сказал:
– Все это конечно интересно, но к нашему делу отношения не имеет. Отдай отчеты парням отдела по борьбе с наркотиками, пусть занимаются.
– Но я бы сам хотел довести это до логического конца.
– У нас своей работы выше
– Правда что ли?!
– спросил я растерянно.
– Они мне ничего не говорили.
– Нет, я с ним тут шутки шучу, понимаешь!
И Сергей Иванович кратко рассказал о событиях, произошедших в мое отсутствие.
Ну, блин, и дела! То, что они не били здесь баклуши - это определенно. Здесь развернулось самое настоящее сражение по всем правилам военного искусства. И пока трудно понять - кому благоволит фортуна. А началось все с того самого трупа, на который я выезжал в день исчезновения Светланы. Кто бы мог подумать, что так все обернется?
– А каким образом вы вышли на Ступу?
– спросил я.
– Говоров информировал.
– Какой ещё Говоров?
– не понял я.
– Андрей Говоров. Он сейчас по Москве работает.
Я вяло рассмеялся, посчитав это не очень удачной шуткой Иванова. Любит дядя подобные приколы. Хлебом его не корми, а дай кого-нибудь разыграть. Только на этот раз здорово попахивает черным юмором.
– Не надо ля-ля, гоподин генерал. Идите, пудрите мозги кому другому. А мне не надо. Ни на того напали. Это я вам совершенно ответственно заявляю.
– Так ты что, мне не веришь?
– классно разыграл Иванов удивление. Кажется, дядя не оставил попыток меня подколоть. Ха-ха, если не сказать больше. Его поведение меня даже разозлило. Господин начальник с годами потерял чувство меры, не понимает - над чем можно шутить, а над чем нельзя. Или это от влюбленности? В его годы это со многими случается.
– Не смешно, - хмуро сказал я, давая понять, что его шутка зашла слишком далеко.
– Я лично вот этой рукой бросил ком земли в могилу этого замечательного парня. Так что, Сергей Иванович, во избежание неприятности, прекратим этот глупый разговор. Иначе я окончательно потеряю уважение к вашему мундиру. А от мундира до человека всего один шаг.
Иванов весело рассмеялся моим словам.
– Так ты действительно ничего не знаешь?!
– А что я должен знать?!
– с вызовом спросил.
– То, что вместо Говорова вы схоронили какого-то бомжа?
Я вконец растерялся. Был дурак дураком. Лупил на Иванова глаза, все ещё отказываясь поверить услышанному. И, вероятно от этой самой растерянности, ляпнул:
– Гонишь?!
Чем ещё больше рассмешил Иванова. Видно, вид мой являл собой действительно комическое зрелище. Вдоволь насмеявшись, Сергей Иванович устал, откинулся на спинку стула и поведал мне удивительную историю "убийства Андрюши Говорова", его "похорон" с последующим "воскрешением". И за этой операцией стоял никто иной, как мой закадычный друг Юра Дронов. Каков гусь?! Мне ни слова, ни полслова. Но ничего, это ему ещё боков выйдет. Определенно. Но это
– Я рад!
– сказал я кратко, попытавшись вложить в эти два слова все, что чувствовал.
– Вполне тебя понимаю, - серьезно проговорил Иванов.
– Я теперь ступай к Рокотову. Он лично возглавляет оперативно-розыскные мероприятия. Он и определит, чем тебе надлежит заняться.
– И все же, я хотел бы довести это дело до логического конца, ответил я, кивнув на бумаги.
Сергей Иванович задумался, почесал затылок.
– Вы слишком настырны, майор. А это не очень нравится начальству. Пусть решает Рокотов. Скажешь, что я не против. Тем более, что это не должно занять много времени.
Но, как показали дальнейшие события, Иванов глубоко ошибался, считая, что поставки героина в наш город не имеют отношения к расследуемому делу.
Покинув прокуратуру, я решил попроведовать "Мутанта". Перед моей поездкой на Северный Кавказ, он что-то здорово "приболел", и я отдал его подлечиться своему соседу Геннадию Безбородову, имевшему мастерскую в пяти минутах ходьбы от прокуратуры.
– Слушай, Константиныч, ты где пропадал?!
– возмутился Гена, завидев меня.
– Я уже стал беспокоиться - не случилось ли что?
– Уж и отдохнуть человеку нельзя, - проворчал я.
– Ты мне лучше ответь - "Мутант" на ходу?
– Сам ты, Константиныч, "Мутант".
– По его воинственному тону, я понял, что он подготовил мне какой-то убойный сюрприз.
– Пойдем!
– он решительно направился в мастерскую.
В её дальнем углу стоял, блистая блеском лака, какой-то незнакомый иностранный фраер.
– Вот полюбуйся!
– гордо сказал Гена, указывая на него.
Я пригляделся. Ё-маё! Так ведь это же мой "Мутант"! Но что с ним сделал это волшебник-"костоправ"?! Мама миа! Неужели это возможно?! Он в лучшие годы не выглядел столь неотразимо. Такой-то он точно совратит какую-нибудь красавицу "Вольво", к которым последние годы питал роковую страсть.
– Гена, ты Бог! Как тебе удалось сотворить этакое чудо?
Геннадий самодовольно рассмеялся, довольный произведенным эффектом.
– А я поначалу сделал, что ты просил. А он стоит в углу и стоит и так жалобно на меня смотрит, что я не выдержал - дай, думаю, сделаю ему праздник. Поначалу хотел капитально подшаманить ходовую часть. Снял движок, расточил целиндры, притер коленвал, сменил поршня, разобрал кордан, заменил подшипники, отрегулировал тяги. А потом раздухарился и полностью сделал ему капитальный.
– Но, Гена, как же я с тобой рассчитаюсь?
– А, что с тебя, мента, можно взять, - махнул рукой Геннадий.
– Дарю! Заплатишь только стоимость новых деталей и краски.
– Ну спасибо! Век не забуду! Ты вот что, приходи сегодня ко мне вечерком. Надо отметить его второе день рождение.
– Обязательно приду, - заверил он меня.
– А Светлана будет дома?
– Будет. А что?
– Да нет, ничего. Путевая баба. Только я её немного побаиваюсь.
– А вот это ты зря. Она у меня вполне мирная.