Жестокие игры мажора
Шрифт:
Он целует так, словно пытается забрать мое дыхание себе, но, когда я стону ему в рот, с той же грубостью Багиров лишает меня поцелуя и, напоследок прикусив мою нижнюю губу, отбрасывает в холодную реальность.
Все заканчивается так внезапно, что у меня кружится голова.
Прерывисто дыша, я провожу пальцами по покалывающим губам.
— Поторопись, Ведьма, пока я не наделал еще глупостей.
Я киваю.
Тяжело сглатываю и дрожащими пальцами хватаюсь за дверцу машины. Опираюсь на нее руками и
Зачем-то я смотрю на Багирова, который выглядит сейчас как серийный убийца, сжимающий руль машины.
А потом я просто закрываю дверь и разворачиваюсь к общежитию.
Я ожидаю, что за спиной прозвучит визг шин или рев мотора, однако ничего не происходит.
Но его предупреждение слишком свежо.
Поэтому не оглядываясь, я иду в общежитие, не способная мыслить. Все так странно… Особенно чувство, наполняющее меня изнутри и похожее на волшебство.
В животе что-то шевелится, как десяток маленьких мерцающих крылышек. Мне щекотно. Непривычно. И тепло. Наверное, это и есть те самые бабочки, о которых раньше я знала только из книг.
Глава 17
В комнате пусто, но дверь открыта – значит, Ира где-то недалеко. Ну это и к лучшему.
У меня будет время отдышаться и взять себя в руки.
А это не так-то просто после того, как один мажор перевернул мою жизнь на сто восемьдесят градусов.
Особенно за прошедшую ночь.
Теперь я хожу вся наэлектризованная одними только мыслями о нем.
Дурочка?
Возможно.
Но мне хочется верить в то, что я сейчас испытываю.
Хочется, чтобы это было… взаимно.
Качаю головой.
Вот о чем я только думаю?
Багиров – моя чертова проблема, и я не должна позволять даже маленькой части себя жаждать новой встречи с ним.
Но, кажется, уже слишком поздно.
Я сама не поняла, в какой момент глупое сердце отреклось от мозга и зажило своей жизнью, как и бабочки в моем животе.
И чем дальше я от Илая, тем сильнее обостряются все мои эмоции.
Долбаные гормоны.
Этой улыбки не должно быть на моем лице.
Я думала, что за выходные приду в норму, но одна-единственная ночь все слишком сильно усложнила.
Я встречаюсь со своим горящим взглядом в зеркале над тумбочкой, и улыбка невольно становится шире.
Глаза блестят, щеки горят так, что мне приходится приложить к ним прохладные ладони.
Багиров поцеловал меня. И этот поцелуй, хоть и был безумным, как предыдущие, оказался другим. Настоящим.
Это осознание заставляет мое сердце отплясывать сальсу в груди.
— О, пропащая вернулась, — Ира заходит в комнату, и моя спина тут же напрягается, а я вытягиваюсь как по струнке.
Мне срочно требуется чем-то занять руки, и я начинаю разбирать спутанные
— Привет, — неловко бормочу я и перекидываю волосы на одну сторону, когда Ира, проходя мимо, встречается с моим взглядом в отражении.
— Чего довольная такая? — соседка щурится, а я нарочно разрываю зрительный контакт и, взяв расческу с тумбы, принимаюсь расчесывать волосы.
— Да обычная я, — дергаю плечом.
— Ну-ну, — бурчит Ира и, пройдя в комнату, плюхаетсяна свою кровать. — Что-то ты темнишь, Алиска, — подтрунивает она, и я прям чувствую ее взгляд на открытой части своего лица.
И вот как мне расценивать это ее «ну-ну»?
Я молчу в течение долгих нескольких секунд, а потом решаю перевести тему разговора на Иру.
— Как сходили с девчонками? — я пытаюсь казаться спокойной, но внутри меня начинается Армагеддон.
— Нормально сходили, — прилетает сухой ответ.
Наступает короткая пауза, я прочищаю горло и продолжаю приводить волосы в порядок, не зная, что еще спросить, чтобы не вернуться к моей теме.
— А ты как?
Моя рука замирает в волосах.
— Что я? — тихо переспрашиваю.
— Как ты отдохнула?
Я сглатываю.
— Не понимаю, о чем ты, — на одном дыхании выдаю я и начинаю быстрее дергать волосы расческой. Плевать на боль.
— Ну рассказывай давай! Ушла – и с концами. Даже телефон не взяла. Леська оборвала его. Обиделась на тебя.
— Я… — убираю расческу и опускаю взгляд. В голове полный беспорядок. — Все сложно, Ир.
— Ничего, у нас с тобой до завтра времени навалом, — Ира хлопает по покрывалу рядом с собой.
Запрокидываю голову и делаю глубокий вдох.
В конце концов, мне нужно хоть с кем-то это обсудить, иначе сойду с ума.
Я делаю еще вдох, решительно шагаю к Ире и присаживаюсь рядом.
Ее глаза тут же вспыхивают интересом, а у меня чувство стыда застревает в горле.
Мы с Ирой знакомы от силы неделю, не хочется, чтобы она обо мне подумала что-то плохое. Но, как говорят, незнакомцу выговориться проще, чем другу.
Вот я и выговариваю все, что со мной приключилось с того самого момента, как я спустилась отдать рубашку Багирову, и до поцелуя, который еще до сих пор покалывает мои губы.
— Эх, — вздыхает как-то мечтательно Ира и заваливается спиной на стену. — И повезло же тебе, Алис.
Я давлюсь невеселым смешком.
— Ты точно меня внимательно слушала?
— Еще бы, особенно внимательно, когда он довел тебя в душе до первого оргазма.
Мои щеки жалит чувство неловкости.
Я тоже откидываюсь спиной на стену и поворачиваю голову к Ире.
— Думаешь, я ему действительно нравлюсь? — произношу немного неуверенного.
— Ты шутишь? — восклицает она. — Конечно ты ему нравишься! Возился бы он с тобой.