Жестокие игры мажора
Шрифт:
— О, подруга, — хихикает Худякова, и мне хочется ее стукнуть, — он там не учится, он там правит, как и полагается таким королям, как он.
Глава 3
Последующие дни тяжесть, давящая мне на грудь, после того как я узнала, что буду учиться в одном универе с Багировым, ни капельки не ослабевает. И даже наказание опекунши, которая, конечно же, узнала, что я нарушила комендантский час, не помогло отвлечься от мыслей об этом самоуверенном мажоре.
И
Проблема лишь в том, что я не знаю, какой ад окажется хуже. Тот, в котором я жила все это время, или тот настоящий кошмар, который меня еще ждет впереди?
Я не знаю, но в любом случае я готова рискнуть, потому что у меня больше нет сил терпеть издевки моей двоюродной тети. Я так устала от ее вечных недовольств, указаний и едких замечаний, что в глубине души даже рада, что рада освобождению из этой тюрьмы. Правда, на выходные мне все равно придется приезжать сюда.
Но лучше так, чем жить в этом проклятом доме по средневековым законам. Мне стоит радоваться хотя бы тому, что наказанием за мою ночь приключений стало заточение в комнате, а не порка ремнем.
Не хватало еще в синяках поехать на учебу.
Мне не нужны проблемы. А если хоть кто-нибудь узнает, как опекунша обращается со мной, она сделает все, чтобы я лишилась денег, которые мне должны достаться в наследство от бабушки, после того как я закончу учебу. Таково было ее последнее слово, которое она сказала моей двоюродной тете. Вот только если бы бабушка знала, какому чудовищу доверила свою внучку…
И из-за этого чудовища я в первый же день опаздываю и пропускаю собрание первокурсников. Я так торопилась, что, едва закинув сумки в комнату общежития, убежала из него. Я даже не успела погладить блузку, которая сейчас прилипает к моей вспотевшей спине из-за того, с какой скоростью я бегу из корпуса общежития в учебный.
Надеюсь, Леся внимательно слушала куратора, а не искала в ленте соцсетей всех парней универа.
Я останавливаюсь на большом каменном крыльце и быстро перевожу дыхание, поправляя блузку, заправленную в юбку с высокой посадкой, а затем – конский хвост, перекидывая волосы на одно плечо.
Все в порядке. Я справлюсь.
Не обращать внимание ни на какие сплетни.
Идти с гордо поднятой головой.
Все самое худшее позади.
Теперь я свободна.
Вот только когда я переступаю порог универа, волнение вновь возрастает и приглушает долгожданное чувство свободы.
Сдав куртку в гардероб, я прохожу через турникет в просторный холл, пытаясь казаться спокойной, но это тяжело, когда вокруг тебя ни одного знакомого человека.
Я ощущаю себя белой вороной, не в силах слиться с толпой студентов, которые болтают друг с другом, как старые друзья, смеются над шутками и что-то показывают друг другу в телефонах. И чем больше я обращаю внимание на окружающую атмосферу, тем труднее мне становится дышать и тем сильнее я чувствую себя здесь чужой.
— Самойлова!
Я вздрагиваю, услышав свою фамилию, и начинаю вертеть
Ну наконец-то. Я еще никогда в жизни не была так рада видеть подругу, как сейчас.
Вдохнув полной грудью, я крепче сжимаю лямки рюкзака и, избегая толпу, которая напоминает муравейник, пробираюсь сбоку, где посвободней.
— Алис! Давай скорее, — нетерпеливо выкрикивает Леся, приплясывая на месте, а когда я приближаюсь к ней, вдруг понимаю, что оставила телефон в куртке. Черт… — Ты чего так долго?
— Не спрашивай, — я демонстративно закатываю глаза.
— Ясно, опять эта грымза загрузила. Но и хрен с ней, теперь ты будешь видеть ее максимум по выходным, и то не всегда, — хихикает подруга и берет меня под руку. — Я тут уже надыбала немного сплетен, — шепчет она воодушевленно, а у меня от этого воодушевления в груди шевелится неприятное предчувствие.
— Да ну? — изображаю любопытство. — Может, лучше расскажешь, что было на классном часе?
Леся запрокидывает голову и стонет, после чего поднимается на ступень выше и берет меня за плечи, вглядываясь в мои глаза:
— Все только и говорят о той девушке, которую Багиров унес на плече. Прикинь, какой ты популярной станешь, если они узнают, кто это был!
Мои глаза в ужасе увеличиваются, я хватаю Лесю за руку и сжимаю так крепко, как только могу.
— Не смей никому говорить, — ее рот открывается в возмущении, но я опережаю подругу. — Я серьезно, Лесь. Мне это не нужно.
— Да ты издеваешься! Это ведь такой шанс!
Я стискиваю челюсти, демонстрируя свое отношение ко всему этому.
— Я хочу просто спокойно учиться. Мне не нужны никакие сплетни. Услышь меня, пожалуйста.
— Сначала ты услышь меня. Багиров…
И тут я теряю терпение и повышаю тон:
— Угомонись, Худякова! Твой Багиров уже забыл обо мне. А если и нет, то мне нет до него никакого дела.
— Ну и дура, — обиженно ворчит подруга, когда я отпускаю ее руку, отступая на ступень ниже. — Я бы на твоем месте…
— Хорошо, что ты не на моем месте, — обрываю Лесю, чувствуя, как градус напряжения повышается между нами. Но я не могу лишиться единственного человека, который все-таки близок мне. Какой бы занозой Худякова не была, она моя подруга. А я не из тех людей, кто раскидывается дружбой. Поэтому выдыхаю и произношу примирительно: — Ладно, закрыли тему. Пошли лучше в библиотеку, я еще не получила учебники.
Леся бьет себя по лбу.
— Блин, я забыла сумку в аудитории, ты иди пока очередь займи, а я тебя догоню.
— Эм-м, а куда идти?
— На второй этаж, там прямо по коридору, а дальше спросишь. Ладно, все, я побежала!
Худякова разворачивается и от резкого движения ее юбка, которая короче, чем у меня, поднимается так, что я вижу край ажурных чулок. Я оставляю этот момент без комментария и направляюсь в библиотеку, следуя выданным указаниям, но как только я оказываюсь на втором этаже, замираю, чувствуя, как мое сердце ухает вниз.