Жестокие слова
Шрифт:
На столе оказался резной кусок дерева с пятнами, похожими на пятна крови.
Кто-то ножом вырезал на дереве слово.
«Вор».
Глава двадцатая
Агент Морен, напевая себе под нос, бродил по хижине. В одной руке у него был спутниковый телефон, в другой — полено. Не для дровяной плиты, которая была затоплена и давала хорошее тепло. Не для камина, тоже растопленного. А на тот случай, если кто-нибудь нападет на него из тьмы, царящей в углах.
Он зажег все масляные лампы и все свечи. Убитый, казалось, делал их сам — из парафина, остававшегося от самодельных консервов.
Морену
Ты не можешь позвонить старшему инспектору. Что ты ему скажешь? Что тебе страшно? Страшно одному в лесной хижине? Там, где убили человека?
И он точно не мог позвонить своей матери. Она наверняка найдет способ добраться до этой лесной хижины, и завтра команда обнаружит его здесь вместе с нею. Она будет гладить его рубашки, жарить бекон и яичницу.
Нет, уж лучше умереть.
Он еще раз прошел по хижине, тыча поленом то туда, то сюда, но делая это очень-очень осторожно. На манер Элмера Фадда [57] он заглядывал в углы, брал наугад в руки стекло, рассматривал всякий хлам. Оранжевую панель на кухонном окне, серебряный подсвечник с резьбой. Наконец он вытащил сэндвич из пакета и развернул вощеную бумагу. Ветчина и сыр на французской булке. Неплохо. Морен взял бутылку кока-колы, открутил крышечку, сел у огня. Кресло оказалось на удивление удобным. Еда успокоила его, и когда он перешел к сладкому, то снова чувствовал себя самим собой. Он потянулся к скрипке, лежащей неподалеку от него, но передумал. Вместо этого он наугад взял книгу с полки и открыл ее.
57
Элмер Фадд — персонаж мультипликационной серии «Луни Тьюнс», главный враг другого знаменитого мультперсонажа — Багза Банни (Кролика Банни).
Написал ее автор, о котором он никогда не слышал. Некто Каррер Белл. [58] Морен начал читать про девочку по имени Джейн, которая выросла в Англии. Через какое-то время его глаза устали — в хижине было недостаточно света. Он подумал, что, видимо, пора ложиться спать. Уже, наверное, перевалило за полночь.
Морен посмотрел на свои часы. Было половина девятого.
Он снова нерешительно протянул руку, взял скрипку. Ее дерево было темным и на ощупь казалось теплым. Он погладил скрипку своей молодой рукой, осторожно взял ее, умело перевернул. Потом быстро поставил на место. Он не должен к ней прикасаться. Морен снова обратился к книжке, но минуту-другую спустя поймал себя на том, что его рука опять прикасается к скрипке. Он знал, что не должен это делать, просил себя не делать, но все же взял смычок из конского волоса. Понимая, что обратного пути у него уже нет, он встал.
58
Каррер Белл — псевдоним Шарлотты Бронте.
Агент Морен пристроил скрипку на плече, прижал ее подбородком, пробежал смычком по струнам. Звук получился низкий, сочный и соблазнительный. Молодой агент не мог противиться этому. И вскоре в хижине зазвучали успокаивающие звуки популярной песни «Колм Куигли». [59]
Подали три основных блюда. Фаршированная фруктами курица, приготовленная на вертеле, для Гамаша, макароны феттучини с расплавленным сыром бри, свежими помидорами и базиликом для Лакост, а для Бовуара — ягнятина, тушенная в черносливе. На стол поставили также свежесобранные овощи, обжаренные на гриле.
59
Композиция известного канадского ансамбля «Leahy».
Курица Гамаша была нежная и вкусная, в меру приправленная горчицей по-французски и вермутом.
— И что означает эта деревяшка? — спросил Гамаш у своей команды.
— Практически это единственная неантикварная вещь в хижине, — ответила Лакост. — А всякие режущие инструменты — я думаю, он изготовил их сам.
Гамаш кивнул. Он и сам пришел к тому же выводу.
— Но почему «вор»?
— Может быть, так его звали? — без особого энтузиазма предположил Бовуар.
— Месье Вор? — переспросила Лакост. — Это могло бы объяснить, почему он жил один в лесу.
— Зачем кому-то понадобилось бы вырезать это слово для себя? — Гамаш положил нож и вилку. — И больше ничего такого вы в хижине не нашли?
— Ничего, — ответил Бовуар. — Нашли топоры, молотки, пилы. Все они хорошо побывавшие в употреблении. Я думаю, он сам построил эту хижину. Но наверняка не вырезал ее.
«Вор», — подумал Гамаш, снова беря нож и вилку. Неужели отшельник настолько впал в печаль?
— Вы заметили наши фотографии ручейка, сэр? — спросила Лакост.
— Заметил. По крайней мере, теперь мы знаем, как он сохранял продукты.
Агент Лакост, обследуя ручей, обнаружила привязанный пластиковый пакет. А в нем были баночки со скоропортящимися продуктами. Все это обтекала холодная вода.
— Но ведь он явно не сам готовил сыр и молоко, а в местном магазине его никто не видел, — сказал Бовуар. — И это приводит нас к единственно возможному выводу.
— Кто-то эти продукты ему приносил, — поддержала его Лакост.
— Ничего не надо? — спросил подошедший Оливье.
— Все прекрасно, patron, merci, — с улыбкой ответил Гамаш.
— Еще майонеза или масла? — улыбнулся в ответ Оливье, стараясь не выглядеть идиотом.
Он пытался сказать себе, что количество принесенных им приправ, теплых булочек, бокалов вина ни на что не повлияет. Он никогда не сможет снискать их расположения.
— Non, merci, — ответила Лакост, и Оливье неохотно покинул их.
— По крайней мере, у нас есть отпечатки пальцев из хижины. Завтра что-нибудь выяснится, — сказал Бовуар.
— Я думаю, теперь мы знаем, почему его убили, — сказал Гамаш.
— Тропинки, — кивнула Лакост. — Рор Парра прорубал тропинки для езды. Одна из них практически упиралась в хижину. Так что ее обнаружение было делом времени.
— Это и случилось: мадам Жильбер увидела ее, — сказал Бовуар. — Но мы не можем быть уверены, что она не видела хижину во время своих прежних прогулок.
— Вот только прежде у них не было лошадей, — заметила Лакост. — Они появились на следующий день после убийства.
— Но она, возможно, прогуливалась по старым тропинкам пешком, — предположил Гамаш. — Готовилась к тому времени, когда привезут лошадей. Изучала местность, чтобы сказать Рору, какие тропинки нужно расчищать.