Жестокие святые
Шрифт:
Она отползает от меня, качая головой.
Франко садится за руль, затем говорит:
— Мистер Козлов поведет машину.
— Хорошо. – Маттео садится на пассажирское сиденье, и это заставляет меня сказать. – С этого момента ты будешь вторым во главе.
— Спасибо, сэр, – смиренно отвечает он.
— Кто у нас один из лучших? – спрашиваю
— Лео.
Лео – один из старших охранников. Он работает с нами уже более десяти лет, так что я чувствую, что он хороший кандидат.
— Сообщи ему, что он должен охранять мисс Лукас, – инструктирую я. – Сформируй команду, которую он будет возглавлять. Я хочу, чтобы пятеро мужчин были с ней все время, когда она куда-нибудь выходит.
Я чувствую, как Елена переводит взгляд на меня, и, повернув голову, встречаюсь с ее потрясенным взглядом.
— У нас будут проблемы с твоей охраной? – Она быстро качает головой, и это заставляет меня пробормотать. – Хорошо, потому что это не подлежит обсуждению.
Покидая аэродром, мы формируем мотострелковую бригаду. Скоро я буду дома, и тогда мне придется встретиться лицом к лицу с моим мертвым отцом.
Глава 14
ЕЛЕНА
Как только я думаю, что справилась с одной угрозой своей жизни, у меня появляется новая причина для беспокойства. Я не уверена, что долго продержусь с Люцианом. С такой скоростью, с какой он убивает людей, я, вероятно, буду мертва к восходу солнца.
Я имею в виду, боже мой, это ненормально.
Так ли это?
Это то, что делают Данте и мой отец, когда уезжают с виллы? Неужели для них это повседневная жизнь, а я не знала, потому что была в плену?
Данте было легко убить Альфонсо и Джино.
Может быть, именно поэтому им так легко причинить мне боль.
Мой взгляд метнулся к Люциану, и мрачное выражение, запечатленное на его лице, заставило меня заколебаться, затем его темный взгляд встретился с моим, и он бормочет:
— Что теперь?
Отталкиваясь, я спрашиваю:
— Это нормально?
Люциан хмурится и, качая головой, спрашивает:
— Что нормально?
— Стрелять в людей.
Он издает смешок, который больше похож на угрозу.
— В нашем мире это нормально. – Хмурое выражение возвращается на его лицо, и он наклоняет голову. – Ты видела, как твой отец и Данте убивали… разве нет?
От этого воспоминания меня пробирает дрожь.
— Один раз.
Удивление мгновенно искажает его черты.
— Только
Я киваю.
— Я уже говорила тебе, что никогда не имела никакого отношения к этому бизнесу.
— Значит, убийство было личным? – спрашивает Люциан.
Демоны шевелятся, и это заставляет меня отвести от него взгляд.
— Это было очень личное.
Это был день, когда моя жизнь превратилась в кошмар.
— Кто?
Я качаю головой, не желая рассказывать ему об этом.
— Забудь, что я что-то сказала.
Я чувствую на себе взгляд Люциана, когда смотрю в окно, сожалея, что задала этот вопрос.
К счастью, в машине царит тишина, пока мы не въезжаем через двое массивных ворот. Мы проезжаем по длинной подъездной дорожке и останавливаемся перед современным особняком.
Когда я выхожу из машины, я моргаю, глядя на черные стены.
Кто красит свой дом в черный цвет?
Дьявол.
Входная дверь распахивается, и выходит женщина средних лет. Как только она видит Люциана, она бросается к нему. Я смотрю, как они обнимаются, Люциан крепко прижимает ее к себе.
— Zia8 Урсула, – я слышу, как он выдыхает ее имя с облегчением в голосе. – Я рад, что ты здесь.
— Я приехала, как только услышала. Мне так жаль, – говорит тетя Люциана. Она осматривает его лицо и целует в обе щеки.
Когда они расходятся, Люциан поворачивается ко мне и протягивает руку.
— Пойдем.
Мой взгляд мечется между ним и его тетей, когда я подхожу ближе. Взяв его за руку, его тетя хмуро смотрит на нас.
— Кто это, Люциан?
— Елена Лукас, – представляет он меня. – Дочь Валентино.
Ее глаза мгновенно расширяются, когда она смотрит на меня.
— Я не знала, что у него есть ребенок. – Поднеся руку ко рту, она шепчет. – Боже, ты точная копия своей матери.
— Вы знали мою мать? – вырывается у меня вопрос. Во мне просыпается надежда при мысли, что, может быть, я наконец смогу узнать что-нибудь о своей матери.
— Я видела ее только на приемах. Мы не были близки, но она обладала красотой, которую нелегко забыть. – Тетя Люциана заключает меня в объятия. – Ты – часть семьи. Зови меня тетя Урсула.