Жестокие святые
Шрифт:
— Открой глаза и посмотри на меня, пока я трахаю твой рот.
Боже, он даже не позволяет мне скрыться от его взгляда.
Зная, что у меня нет выбора, я делаю, как он говорит, и от вида того, как он смотрит на меня сверху вниз, желчь подкатывает к моему горлу.
Я тяжело сглатываю, в то время как он безжалостно проникает в мой рот, захватывая мои губы.
И это становится
Это отвратительно.
Бесчеловечно.
Душераздирающе.
Жизненно важная часть меня умирает, когда Данте находит свое освобождение, покрывая мой язык и горло. Я с трудом сглатываю остатки своего достоинства... и тогда я остаюсь с тем, что кажется пустой скорлупой.
Последний луч света тускнеет, и тьма вливается в меня, пока не становится всем, чем я являюсь.
Я вскакиваю с кровати и, не узнавая окружающего, замечаю ванную. Вскакивая с кровати, я бросаюсь в нее. Я успеваю в туалет как раз вовремя, и тут мое тело сотрясается в конвульсиях, когда я опорожняю желудок от его содержимого.
В моем сознании крутятся травмирующие воспоминания из моего прошлого.
Мое сердце сжимается.
Моя душа увядает еще немного, и я задаюсь вопросом, когда же она просто исчезнет.
— Елена, – слышу я голос Люциана, и когда он кладет руку мне на спину, я вздрагиваю.
Он убил тех людей. Не задумываясь ни на секунду.
Это только вопрос времени, когда он либо убьет меня, либо превратит мою жизнь в невыносимый ад.
Я пытаюсь дотянуться до рычага, желая спустить воду в унитазе, но не могу дотянуться до него, и Люциан делает это за меня.
— Пойдем, – бормочет он, а затем кладет руки мне под мышки и поднимает меня на ноги. Он помогает мне добраться до стойки, и я наклоняюсь над раковиной. Открыв кран, я прополаскиваю рот прохладной водой.
Меня лихорадит от приступа паники и преследующих меня воспоминаний, и я ополаскиваю лицо водой.
Люциан протягивает мне полотенце, и, когда я вытираю лицо, я отступаю от него. Теперь, когда я знаю, на что он способен, каждая частичка меня находится в состоянии повышенной готовности.
— Где я нахожусь? – я спрашиваю.
— В безопасном доме.
— Как долго… была ли я...– Я не могу закончить предложение.
— Недолго.
Люциан осторожно делает шаг ближе ко мне, и я быстро качаю головой.
— Пожалуйста, не надо.
Вместо того, чтобы проигнорировать мою мольбу,
— Ты в безопасности.
Я никогда не буду в безопасности.
Я качаю головой.
— Если только я не дам тебе повод убить меня. Верно? Это то, что ты сказал.
Люциан тяжело вздыхает.
— Чего ты ждешь от меня, Елена?
От главы мафии?
Порочную жестокость. Смерть. Разрушение.
— Ничего, – шепчу я.
_______________________________________________
ЛЮЦИАН
Я устал.
Я изо всех сил стараюсь не дать горю захлестнуть меня, а Елена напугала меня до чертиков своей панической атакой. Сегодняшний день довел меня до предела, и прямо сейчас во мне ничего не осталось.
Проходя мимо нее, я бормочу:
— Здесь есть еда, если ты голодна. Если нет, то можешь поспать. Спальня твоя.
Когда я подхожу к двери, она умоляет:
— Отпусти меня.
Я останавливаюсь и делаю глубокий вдох. Я пытаюсь спасти ей жизнь, но она все равно видит во мне дьявола.
Я медленно поворачиваюсь к ней лицом. Наши взгляды встречаются, и я говорю:
— Если я отпущу тебя, ты будешь мертва еще до полуночи. Это то, чего ты хочешь? – Когда она просто смотрит на меня, я спрашиваю. – Ты хочешь вернуться к Данте?
На этот раз я получаю реакцию, вспышку паники, искажающую ее черты, и это заставляет меня продолжить:
— Ты видишь во мне монстра, потому что я убивал людей, которые хотели лишить нас жизни при первом же удобном случае. Это были либо они, либо мы. Ты это понимаешь?
Елена кивает и облизывает губы, прежде чем сказать:
— Я не хочу быть частью этого мира.
Качая головой, я делаю шаг к ней.
— Ты родилась в нем, маленькая птичка. Другого выхода, кроме смерти, нет.
Ее черты напрягаются с выражением отчаяния.
— Я никогда не хотела такой жизни.
Я испускаю вздох.
— Это единственное, что у тебя есть. Чем скорее ты смиришься с этим, тем лучше.
Отводя от меня взгляд, она смотрит на полотенце, которое мнет в руках.
— Что ты собираешься со мной делать?
Я не знаю.
Когда я не отвечаю ей, она снова поднимает на меня взгляд, ее глаза полны того же ужаса, что и тогда, когда я поцеловал ее ранее.