Жестокий 2. Тебе не сбежать
Шрифт:
Ваха мнётся, сомневается.
– Это он тебе дал. На шмотьё.
– Ну и что? А кто ему скажет? – беспечно пожимаю плечами.
– Он разрешил мне тратить эти деньги. На что – не уточнил. Значит, я могу потратить их на что угодно. И да, твой хозяин мне порядком задолжал.
Ваха сконфуженно отдаёт пиджак девушке, улыбка которой так и не сошла с её губ, а после покорно шагает за мной к кассе. И я чувствую, что лёд тронулся. Цепной пёс в растерянности и не знает, как реагировать на мой поступок. А я почему-то жалею его. Дура,
Домой едем неспеша, Ваха словно о чём-то задумался, хотя до этого я была уверена, что он в принципе не умеет думать. А спустя какое-то время негромко произносит:
– Спасибо.
– Не за что, - улыбаюсь, отвернувшись к окну.
Попался.
ГЛАВА 12
Остаток дня провожу в своей комнате, где раскладываю новые вещи. Раньше я сошла бы с ума от счастья, получив столько шмотья. Но сейчас нифига не радостно. Я чувствую себя игрушкой, которую одевают или раздевают, в зависимости от желания хозяина. Так себе роль.
Подумать только, не выйди я замуж за Антона, моя жизнь могла бы сложиться иначе. И сейчас, вполне возможно, я бы нянчила своих детей от любимого мужа, который, в свою очередь, заботился бы обо мне, носил на руках, любил. Да, я нуждаюсь в любви, как никто. Устала от одиночества и беззащитности.
Жаль, что нам с Егором не удалось сбежать. Может, он бы стал для меня тем единственным? Или это я уже в крайность ударяюсь?
Мысли о Егоре отметаю. Мне бы для начала узнать, жив ли он ещё… Потому что в человечность Имрана я не верю.
Интересно, а чем сейчас занимается Антон? Всё ли хорошо у этого подонка? Не мучает ли его поганая совесть? Как вообще спится по ночам этому предателю? Ведь он не мог не понимать, что Имран испоганит мне жизнь, когда отдавал меня ему в рабство.
Дабы немного охладить жар, разгорающийся в груди, я обещаю себе, что когда-нибудь отомщу бывшему за его предательство. Но сначала Басаев. Он ответит за всё, что сотворил со мной.
Когда шаги главного подонка приближаются к двери, и я слышу, как он входит в комнату, становится не по себе. В принципе, это уже вошедшее в привычку ощущение. Я почти срослась с ним в этом жутком логове.
– Как дела, красивая? Шоппинг удался?
– он в настроении, чего не скажешь обо мне.
– О, да. Всё замечательно,- улыбаюсь, поворачиваясь к нему и взгляд Имрана тут же опускается на декольте моего нового платьица.
– О, да. Я вижу. Честно говоря, думал, ты купишь себе паранджу. Но ты оказалась смелой девчонкой,- медленно приближается, а я также медленно отступаю назад. Это получается на автомате, такая защитная реакция.
– Тебе нравится?
– Неплохо. И что ты задумала, женщина?
– Отомстить тебе. Соблазнить, влюбить и бросить.
– Хм. Забавно. Даже очень,- его веселит мой ответ. Самоуверенный козлина.
– Думаешь, я на это не способна?
– Думаю, способна. Моего брата ты же окрутила. Только я не он. Со мной такой вариант не проконает. А теперь серьёзно. Что задумала? Как-то ты быстро смирилась. Ваха говорит, даже ни разу не попыталась сбежать.
Я пожимаю плечами, принимаю невозмутимый вид.
– Я просто устала быть рабыней. Устала жалеть себя. Я хочу доказать тебе, что я человек и добиться уважения, если не понимания, что так, как ты поступаешь, с людьми поступать нельзя.
– Можешь встать на колени и доказать мне, что ты хорошо сосёшь. Поверь, быть моей любовницей не так уж плохо. К тому же, я уверен, у тебя ещё не было нормального мужика. Мой брат, конечно, тот ещё красавец, но со мной даже рядом не стоял, - самодовольная ухмылочка, и мои слова пролетают мимо его ушей. Он не воспринимает меня всерьёз. Очень зря. Недооценённый враг – самая губительная ошибка великих.
Я усмехаюсь. А ведь их соперничество с Булатом может сослужить хорошую службу. Одно упоминание о том, что его брат меня изнасиловал помогло мне избежать того же со стороны Имрана. Он считает себя во всём лучше, считает себя непревзойдённым. Гордыня его порок. Тот самый порок, который его и погубит.
– Не сегодня.
Он кривит свои капризные, пухлые губы и горячая, тяжёлая рука ложится на мой затылок. Притягивает к себе.
– Смешная ты баба. Всё ещё веришь, что что-то тут зависит от тебя.
– Верю. Всем нам нужно во что-то верить. Ты вот, к примеру, веришь, что лучше своего брата. Но на самом деле ты такой же, если не хуже.
Моя реплика достигает своей цели и рука Басаева сжимается на моей шее сзади.
– О, да. Я хуже. Даже не сомневайся в этом, - но его мои слова задели, это видно по тому, как сжимаются чётко очерчённые челюсти и взгляд становится опасным.
– Я не боюсь. Если бы хотел, уже убил бы меня. Но ты не убил, а это значит, что я тебе нужна. Ведь так?
– Вопрос не в том, нужна ли ты мне. Вопрос в том, как долго я буду играть тобой. И что сделаю, когда доиграю, - приближает свое лицо к моему. – Так что, не слишком-то поднимай свой хвост. А то выдеру тебе, курица драная, перья и отдам своим парням на потеху.
Понимаю, что хватила лишнего и затыкаюсь, пока он не вышел из себя. Захват на моей шее ослабевает и рука Имрана медленно скользит вниз по позвоночнику. По обнажённому позвоночнику. Сзади вырез платья ещё глубже, чем спереди. Его пальцы считают мои позвонки, обводят каждый по кругу и останавливаются уже на пояснице, там, где заканчивается вырез.