Жестокий эксперимент
Шрифт:
– Тебе не надо умыться? – спросила я в надежде, что он уйдет в туалет, а я быстро схвачу свои вещи и как-нибудь под покрывалом нацеплю их на себя.
– Нет.
Не прокатило. Он смотрел на меня и, наверное, чего-то ждал. Вчерашнее происшествие было разовой акцией. Тем более я ничего не помнила и не желала любовных развлечений. Извини, красавчик, тебе больше ничего не обломится.
– Отвернись, пожалуйста, – сказала напрямую.
Он отвернулся и подождал, пока я полностью оденусь.
– Я тоже отвернусь.
Пришлось отойти к круглому окну, за которым виднелось бескрайнее море. Чья это каюта? Никто не всполошится?
Он подошел ко мне, натягивая на ходу белую футболку.
– Что ты помнишь?
Странный тип. Хочет услышать похвалу своим мужским качествам?
– Почти ничего.
Лицо его было серьезным, и от хмурого взгляда мне стало не по себе.
Он отвернулся и зашагал к двери:
– Я тоже.
Кажется, меня звали Ольгой.
– Михаил, – угрюмо ответил мой спутник, не оборачиваясь.
Мы шли сквозь веселящуюся толпу. Лица людей ничего не выражали, просто рот растягивался в подобие улыбки и из нутра вырывался смешок. Фразы ничего не значили. «Какой чудесный день», «как здесь весело», «скажу спасибо капитану и шеф-повару», «замечательный коктейль». Вот и все. Никто не говорил о каких-то делах, не обсуждал прошлое и не рассуждал о будущем.
– Давно мы здесь? – я не знала, что и думать. С памятью явно что-то случилось. Вчерашний день всплывал в голове несвязными обрывками. Улыбчивый бармен протянул мне коктейль, и я пошла греться на палубу, а там заметила вот этого высокого и невероятно обаятельного красавчика. Когда он смотрел в мои глаза, внутри рождался шторм и заставлял сердце неистово биться. Наверное, это именно то, что зовут «химией». Интересно, он испытывал то же самое ко мне или нет?
– Я тут примерно четвертый день. Тебя вчера заметил.
– Как мы сюда попали?
Мой вопрос так и остался висеть в воздухе над залитой солнцем палубой. Михаил остановился.
– Ты когда-нибудь бывала в морских круизах?
– Нет, наверное.
Вообще-то, я не помнила, что случалось со мной в прошлом.
– Я тоже ни черта не помню.
Мы оба не знали, что должны ощущать люди, находящиеся на корабле. Меня качало и мутило, не сильно, а слегка, будто накануне съела что-то не то, а потом еще и ночь не спала. Впрочем, ночью я могла и не спать из-за вот этого мужчины. Когда думала о том, что между нами случилось, становилось неловко. Надеюсь, в том прошлом, которое я напрочь забыла, в такие ситуации мне попадать не доводилось и я не поддавалась дурацким сиюминутным импульсам. Я вроде бы из приличной полной семьи, где строгая мать контролировала каждый мой выход из дома. Нет-нет, я не могла вот так запросто лечь в постель с незнакомцем, пусть даже с очень красивым.
Солнце дарило тепло, и под его лучами клонило в сон. Внутри нарастала тревога и копились вопросы.
– Где моя каюта? – подумала, что спутник мне хоть что-то расскажет. Он ведь находился на корабле дольше, чем я.
– Ее нет. Здесь открыта только одна комната с красными шторами. Другие заперты. Еще есть ресторан и бар, где раздают коктейли. Люди меняются. Я уходил спать в бордовую комнату, а когда возвращался, публика была уже другая.
Людей вокруг было слишком много, и все они напоминали тупых зомби из фильмов про апокалипсис. Михаил стоял напротив и тоже рассматривал толпу.
– В коктейли подмешивают наркотик?
– Вряд ли, –
Он что-то знал, но не хотел говорить? Что за идиотская игра? Я ведь совсем не помню, как села на это судно, как собирала сумку или как покупала сюда билет.
– Пойдем за коктейлями, – он схватил меня за руку.
Что за чертовщина? Я не стану снова лакать это пойло!
– Улыбнись что ли, на тебе лица нет.
А откуда же ему взяться? Он остановился, стиснул мою руку еще сильнее и проговорил в самое ухо:
– Люди вокруг ходят, улыбаются, что-то говорят, а внутри чувство, будто рядом кто-то есть. Тебе не кажется, что за нами следят? Те, кого здесь нет. Кто-то наблюдает за всем, что тут происходит. Может, этот кто-то даже знает, что мы будем делать.
Бармен выглядел как робот. Он выдал нам по коктейлю и проговорил, что сегодня отличный день. Может, спросить, как давно началась его смена?
Я и рта не успела раскрыть, как красавчик потащил меня к комнате с бордовой кроватью.
Если это сон, то все вполне логично: во сне чего только не привидится! А если нет, то я куда-то влипла.
Я вспомнила свое детство, юность и даже третьесортный университет, который кое-как закончила. Потом пошла работать секретаршей, но меня хватило только на полгода. А после – непроглядная тьма. Уволилась и, наверное, стала искать новую работу. Или нет. Вот здесь память превращалась в черную дыру. Мне двадцать два года. Я не помню, как отмечала двадцать третий день рождения. Предыдущие днюхи справляла дома, с матерью и отцом и неизменным тортом с дурацкими съедобными цифрами. Мать заказывала эти бисквитные горы, щедро сдобренные взбитыми сливками и кремом, у одной своей знакомой, и непременно поверх кремовых цветов стояли цифры. Я ненавидела все эти кулинарные изыски и каждый торт в отдельности. Мать не считалась с моими желаниями и отваливала кучу денег за то, что мне было не нужно. Меня бы устроил простой торт из магазина, ведь суть праздника состояла не в поедании всяких дебильных блюд, а в совместном досуге. Подруг у меня не было. С несколькими я переписывалась в сети, но ни одну не рискнула пригласить домой, где царствовала моя мать.
Михаил щелкнул задвижкой. В комнате с красными шторами можно было запереться. Мы поставили свои коктейли на стол и задернули шторы поплотнее, чтобы никто не смог сунуть к нам любопытный нос.
Сколько на этом корабле тех, кто точно так же не в курсе, что происходит?
– Ты кажешься адекватной.
Спасибо! Именно это я и хотела бы услышать от кавалера на первом свидании. Ну или на втором.
– Ты тоже ничего, – буркнула я.
– Здесь нет камер. Я их не заметил.
– Что было ночью?
– Я спал. Наверное.
Вообще-то, меня интересовало, что было до того, как мы заснули. Успели ли мы пошалить, прежде чем вырубились? Или он тоже ни черта не помнил?
В комнате не было ничего примечательного: кровать с прикроватными тумбами, шкаф, письменный стол, две полки над ним и стул. Все в бордовых тонах.
– Здесь ничего нет, я уже несколько раз проверял, – проговорил Михаил, когда я начала рыскать по шкафам. Мне самой надо было убедиться, что тут никто ничего не оставил. Никаких подсказок. Я откинула алое покрывало, свисавшее до пола, чтобы заглянуть под кровать, но наткнулась на два выдвижных ящика, которые тоже оказались пустыми.