Жестокий Король
Шрифт:
Я не могла уснуть.
Я звонила Леви, но его телефон был выключен. Мрачные мысли бушевали в моей голове на протяжении всей ночи, выходя из-под контроля и ударяя меня в грудь.
Что, если дядя причинит ему боль?
Что, если ему понадобится помощь?
Я, наверное, немного драматичнее, чем обычно, но их позы вчера кричали о драке, не говоря уже о том, что Джонатан Кинг казался устрашающим. Неудивительно, что он отец Эйдена и дядя Леви. Это передаётся по наследству.
Наступило
Я бегу по нашей подъездной дорожке, когда звук двигателя проникает в мои уши. Я замираю и смотрю на ослепительные огни машины.
Все останавливается. Мое сердце.
Мое дыхание.
Все.
Меня выдергивают из настоящего и отбрасывают назад во времени.
Тьма окружает меня, дождь обрушивается на меня, как мстительное существо. Тихие стоны боли наполняют мои чувства, как бульканье мертвых.
Я лежу на боку, половина моего тела за окном машины. Другая половина на пассажирском сиденье.
Рыдание застревает у меня в горле, когда я смотрю в сторону. Я знаю, что обнаружу, но это никак не подготовит меня к шоку от того, что должно произойти.
Кровь покрывает мамину грудь, которая перестала подниматься и опускаться. Ее веки закрыты, будто она спит.
Только она не спит.
— Нет… нет… М-мама… нет… пожалуйста, — я пытаюсь подползти к ней, но что-то твердое и холодное царапает мой бок.
Хныканье продолжается. Я смотрю на себя, ожидая, что это мой голос, но нет.
Окровавленная рука хватает меня за лодыжку.
Я вскрикиваю и падаю.
Я снова в папином доме.
Мерседес, которого я никогда раньше не видела, остается неподвижным.
Николь сидит на водительском сиденье и смотрит на меня сверху вниз после того, как чуть не сбила меня.
Я встаю на нетвердые ноги, мое дыхание вырывается из легких в бешенстве.
Грудь поднимается и опускается так сильно, будто я вот-вот упаду в обморок или у меня случится сердечный приступ.
— Смотри, куда идешь, — рычит она, проезжая мимо. — Это еще не конец.
Я не сосредотачиваюсь на ее словах. Я слышу ее. Вижу ее. Но это похоже на то, словно я не в своей собственной шкуре.
— Ты в порядке, дорогая?
Сара подбегает ко мне и осматривает.
— Я… в порядке.
Я думаю. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, как Мерседес выезжает из дома. Он кажется очень знакомым, но где я его видела?
— Николь меняла машины?
— Ох, эта. — Сара отряхивает пыль с моей формы, пока
Папа, должно быть, приезжал на ней, когда навещал нас. Вот почему машина показалась мне знакомой.
— Что-то не так? — спрашивает Сара.
Я качаю головой, хотя ощущаю, что что-то не так.
На автопилоте я выхожу на улицу. Я продолжаю смотреть на свою лодыжку, будто эта окровавленная рука вновь заключит меня в свою лапы.
Это не реально. Этого не может быть.
Но папа говорил, что был кто-то еще. Вспомню ли я их сейчас? Не в этом ли причина окровавленной руки?
Я должна поговорить с доктором.
Поскольку мне восемнадцать, я не нуждаюсь в разрешение отца.
Волна грусти захлестывает меня, когда я бросаю последний взгляд на дом и папину машину, ожидающую снаружи.
Вчера он не поехал прямо домой. Он отвез меня к врачу на следующее утро после таблетки и противозачаточного укола. Я пыталась сказать ему, что использовала защиту, но у меня словно язык заплетался.
В тот момент мне было стыдно больше, чем когда он вошел, увидев меня в объятиях Леви.
По дороге домой он не сказал ни слова.
В первую ночь после смерти мамы папа не пришел пожелать мне спокойной ночи. Я ждала, ждала и ждала, но он так и не появился.
Я была слишком труслива, чтобы пойти и извиниться, потому что, если он откажется от меня на этот раз, не знаю, смогу ли я снова собрать себя воедино.
Машина Дэна останавливается рядом с машиной Николь.
Он упирается предплечьем в капот ее машины, а всем телом прислоняется к ее окну.
Его плечи необычно напряжены, когда он говорит в быстром темпе. Я слишком далеко, чтобы расслышать его слова. Николь смотрит на него дикими глазами и приоткрытыми губами.
Она выглядит на грани… слез?
Ее затуманенный взгляд встречается с моим, она поворачивает руль и мчится вперед. Дэн отшатывается, ругаясь.
Ради любви к Викингам. Николь сегодня пытается кого-то убить на своей машине?
Я ускоряю шаг в сторону Дэна.
— Что, черт возьми, все это значит?
— Николь, как всегда, ведет себя как сука. — он лихорадочно проводит рукой по лицу. Когда он оборачивается, он выглядит менее взволнованным. — Как ты себя чувствуешь? Лучше?
Вчера вечером я, возможно, провела два часа, общаясь по фейс-тайму с Дэном. Я должна была рассказать обо всем своему лучшему другу.
— Нет, — мой голос срывается. — Папа со мной не разговаривает.
— Иди сюда.
Дэн обнимает меня, и я борюсь со слезами, обнимая его за спину.