Жестокий лес
Шрифт:
Антон Иванович рассказал о разговоре с Суярко. Вербицкий почесал затылок.
— Как же он мог снюхаться с бандеровцами? — спросил. — И где? Служил в армии…
— Все может быть, — задумчиво сказал Бутурлак.
Ротач вывел на улицу запряженного в подводу коня. Вербицкий взял вожжи, сел на передок. Бутурлак растянулся на ватнике, наброшенном поверх сена, и подвода заскрипела по сельской улице.
За селом Бутурлак слез с подводы, пошел впереди, держа автомат наготове. Когда углубились в лес, Вербицкий свернул на едва заметную дорогу,
— Дядя, срочное сообщение! — Гришка достал из кармана куртки вчетверо сложенный клочок серой бумаги.
Коршун неторопливо развернул листок, прочел: “Друг Коршун! Вербицкий и лейтенант поехали в район, возвратятся завтра. Не теряйте времени. Жду ночью”. Коршун бросил письмо в костер, похвалил:
— Молодец, Ерема!
Велел Гришке позвать Фрося.
Антон Иванович, как условились, в семь вечера вышел за околицу к мостику. Подвода стояла в кустах на опушке. Бутурлак сидел на ней, свесив ноги, а Богдан выглядывал из зарослей.
Увидев Демчука, лейтенант с облегчением опустил оружие.
— Ну что? — только и спросил.
— Как только вы уехали, Суярко взял лукошко и пошел в лес. В сторону Змеиного яра, как и в прошлый раз. Вернулся через час. Я его вроде невзначай встретил, заглянул в лукошко — с десяток грибов для вида.
Бутурлак задумался.
— Наверно, положил письмо в условленном месте. Интересно, что запоет, увидев нас? Поехали!
Суярко жил во второй хате от магазина, у одинокой старой женщины. Подводу оставили возле сельсовета и пошли, не скрываясь, посередине улицы. Игнат должен был быть дома, потому что на магазине висел замок. Суярко столярничал у себя на подворье, он делал неплохие табуретки и стулья, пользовавшиеся спросом у острожанских женщин.
Заметив идущих по улице, отложил рубанок. Стоял, смотрел не мигая, и только голова его чуть-чуть покачивалась на длинной шее.
— Игнат, — крикнул ему Вербицкий, — иди-ка сюда на минутку!
Суярко обошел кучу досок, на ходу застегивая ворот рубашки, вдруг пригнулся и метнулся за угол дома, схватив карабин, который лежал на ступеньках крыльца.
— Стой! — сорвал с шеи автомат Бутурлак. — Стой, стрелять буду!
Суярко не оглянулся. Бежал по дорожке между грядками капусты, на ходу передергивая затвор карабина.
Лейтенант прицелился, дал короткую очередь, не попал. Бросился следом, обежал хату и застрочил короткими прицельными очередями.
Игнат добежал до кустов, что росли за огородами, не успел спрятаться — упал лицом в землю.
Бутурлак с Богданом перенесли тело в хату. За ними вошел Демчук.
Вербицкий осматривал вещи Суярко, а Бутурлак стоял посреди хаты, рассматривая найденный парабеллум.
— Из него и стрелял в Петра Андреевича, — сказал Вербицкий.
— Ничего здесь больше нет, пойдемте, — заспешил Бутурлак. — Нельзя терять ни минуты.
Бандеровцы вышли из леса, когда небо уже начало сереть и в последний раз неуверенно крикнул филин. Постояли немного на опушке вместе, потом четверо — по одному — двинулись к селу, а двое остались в кустарнике.
Бутурлак выругался сквозь зубы: Коршун оказался осторожнее, чем он думал, и решил начать с разведки боем.
Когда четверо подошли ко рву, который делил луг пополам, двинулись и те двое, что отстали.
Ударила автоматная очередь из риги — открыл огонь Вербицкий.
Бутурлак поддержал его длинной пулеметной очередью.
Вербицкий сразу понял тактику Бутурлака: отрезать бандеровцев от леса. Скосив первого, он выскочил из риги и увидел Ротача, бегущего из соседнего подворья и стреляющего на ходу.
— Вперед! — закричал Богдан, перепрыгнул через ограду и увидел, как взорвалась граната на подворье, с которого строчил Бутурлак.
Пулемет сразу замолк, к подворью метнулась черная тень. Вербицкий хотел прошить ее автоматной очередью, но не успел: сухо ударил выстрел, странный среди автоматной трескотни, и бандеровец упал.
“Хорошо бьет старый Демчук”, — подумал Вербицкий. И тут его ударило в плечо и отбросило на спину. Богдан упал, ударившись обо что-то затылком, но сознания не потерял. Хотел поднять автомат, рука не слушалась. Увидел, как юркнул к дому Ротач.
“Ну чего же не стреляешь?” — подумал Вербицкий.
Возле хаты, из-за которой били очередями, взорвалась граната, через несколько секунд вторая, и Богдан понял, что Петр Андреевич решил забросать бандитов гранатами.
После третьего взрыва стрельба прекратилась, стало тихо. Вербицкий, пошатываясь, поднялся. Сделал шаг к Ротачу, но в голове помутилось, и он упал на руки Петра Андреевича, успевшего подхватить его.
…Услышав стрельбу, Андрей соскочил со стожка, хотел бежать, но Филипп задержал его:
— Куда? Бутурлак приказал…
— Там люди гибнут, а мы отсиживаемся!
— Давай! — махнул рукой Филипп, и они побежали.
Петр Андреевич как раз положил на траву Вербицкого, когда хлопцы вбежали на подворье. Ротач приказал:
— Быстрее к сараю! Посмотрите, что с лейтенантом!
Андрею не нужно было повторять — уже перепрыгивал через забор. А Филипп задержался на мгновение, оглядываясь. Где отец?
Сердце сжалось, но сразу отлегло: увидел — отец перелезает через забор следом за Андреем.
— Живой! — закричал радостно Филипп, побежав за отцом. — Живой!
Лейтенант лежал на боку, отбросив руку. Андрей остановился в шаге от него, словно окаменев.
— Чего стоишь? — Антон Иванович отстранил его, взял Бутурлака за плечи.
Андрей встрепенулся, помог опустить лейтенанта на землю. Став на колени, прижался щекой к ладони, почувствовал тепло.
— Владимир Гаврилович! — поднял голову Бутурлака, погладив его лоб. — Очнитесь!