Жестокий. В уплату долга
Шрифт:
Наверное, бандит читает всё по выражению моего лица и прыскает от смеха. Как забавно, офигеть просто. Шутник, блин. Или не шутит?
— Такая красивая девочка, но такая глупая.
Ага. Ещё вчера я была «у меня на тебя не встанет», а сегодня уже красивая. Завтра, того гляди, умной стану.
— Я просто тебя не поняла. Чему я должна научиться?
Он жестом руки указывает на то кресло, в котором я вчера наклюкалась, а перед ним стоит столик с едой. Накрыто на двоих.
— Присядь, пообедаем.
— Я недавно поела, —
— Да сядь ты, блядь! — произносит раздражённо, и я спешу к креслу. — Я не люблю есть в одиночестве. Не хочешь есть, попей чай, — двигает ко мне чашку с горячим, ароматным напитком, кажется, из ромашки, и я хватаюсь за неё, как утопающий за спасательный круг. Нужно срочно чем-то заняться, потому что смотреть на него не могу. Этот мужик меня пугает. Психопат какой-то,неуравновешенный и злой. На садиста похож. Вроде пытается казаться дружелюбным, а в глазах ярость звериная.
— Так… Чему я должна научиться? — спрашиваю спустя время, когда мой чай допит. Жалею, что так плотно поела, сейчас бы с удовольствием съела всё, что здесь есть. А питается бандюк, надо заметить, одними деликатесами. На обед у него огромный омар (которого до этого видела только в кино и только поэтому знаю, как он называется), креветки, кусочки какой-то красной рыбы и овощи на гриле. Очень аппетитно всё выглядит. Даже слюни глотаю.
Он отрывается от своей тарелки, смотрит на меня как на идиотку.
— Ты раньше мужиков разводила?
Разводила? Да я, блин, пай-девочка! Какое там разводить. Я даже с мужем не смогла найти общий язык, чтобы объяснить этому идиоту, что нельзя иметь дел с бандитами.
— Нет, — отвечаю честно.
— Вот и я о том же. Для начала ты должна понимать, что чем лучше ты выполнишь своё задание, тем быстрее окажешься на свободе.
— И мой муж, — напоминаю осторожно, на что Имран прекращает жевать, смотрит на меня пару нескончаемо долгих минут.
— Ты действительно любишь этого червяка? — и снова этот наигранно сочувствующий тон. Да пошёл ты! Козёл паршивый. Себя пожалей!
— Это тебя не касается.
Он откладывает приборы.
— Ты права. Не касается. Так что за работу, — промакивает губы салфеткой, отбрасывает её в пустую тарелку. Ну и аппетит у этого гада… Небось ещё и спит спокойно, и совесть за делишки чёрные не мучает. — Подкати ко мне. Представь, что я нужный тебе объект, и подкати. Заинтересуй. Сделай так, чтобы я захотел тебя отодрать с первого взгляда, — с его грубым акцентом и хрипловатым голосом это звучит устрашающе, и как-то вовсе не хочется, чтобы он меня захотел отодрать. Не настроена я на такие приключения, знаете ли.
— Эмм… Ну ладно, — обречённо вздыхаю и поднимаюсь с кресла. Направляюсь к нему, слегка покачивая бёдрами, накручиваю локон на палец.
— Добрый вечер… такой невероятно скучный день… А вам не скучно? Может, угостите даму бокальчиком вина? — говорю первое,
Он сначала приподнимает одну бровь, затем другую, а потом прыскает. В принципе, это и ожидалось.
— Малыш, у меня так точно не встанет. Это тебя твой червяк научил? — потешается надо мной, отпивая из чашки кофе. — Охренеть просто. Непаханое поле.
Вздыхаю, закрываю глаза.
— А что прикажешь делать? Снять трусы и запрыгнуть на него? — я, разумеется, ничего подобного делать не стану. Потому что у нас уговор: я лишь отвлекаю. Спать с его «объектом», увольте, не собираюсь.
Бандит постукивает пальцами по столу, задумчиво пожёвывает губу.
— Ладно. Иди ближе.
Рядом с ним я чувствую дискомфорт и, конечно же, приближаться не тороплюсь. Тогда он подаётся вперёд и, схватив меня за руку, тащит к себе.
— Да иди ты, чего как деревянная, блядь! — с силой дёргает на себя, и я, не удержавшись на ногах, падаю на него. — Вот так, — усаживает к себе на колени, хватает меня за лицо и впивается своим ртом в мой.
Опешив, мычу ему в рот, упираюсь в грудь и пытаюсь оттолкнуть, но бандюк жёстко сжимает меня в своих объятиях и буквально раскладывает на столе, прямо на тарелках. Я не успеваю среагировать, визжу и трепыхаюсь, но он быстро расталкивает мои ноги в стороны и устраивается между них. Одно хорошо — я в штанах, и это немного успокаивает. Но не так чтобы совсем.
— Вот так должен тебя хотеть мужик. А я не хочу, Злата-долгами-богата. Я хочу ебать красивую бабу. Ту, которая знает себе цену и умеет её озвучивать. Ты не способна завести даже обезумевшего бабуина, никогда не видевшего голой бабы. Даже у твоего червяка не встаёт на тебя, я прав?
Я чувствую, как медленно, но очень уверенно меня затапливает злостью. Нет, гневом. Таким острым и подавляющим все остальные ощущения. И я, подняв руку, бью подонка по его бандитской роже.
В тот же миг он хватает меня за запястья, больно заводит руки над головой, и что-то там подо мной ломается. Кажется, тарелка. Рычу и дёргаюсь, пытаясь всадить этому гаду промеж ног, но он ловко скручивает меня, прижимает к столу и зло выдыхает в губы:
— Вот так уже лучше. Запомни, в отношениях с мужиком главное – страсть. Нет страсти – нет ничего. А свои тупые подкаты тридцатилетней девственницы оставь для своего червяка.
— Мне двадцать пять! — шиплю зло.
Он отпускает меня, отходит, поправляя свою чёрную рубашку. Манит меня пальцами к себе, и на этот раз я сползаю со стола и шагаю к нему. Пока горит желание ударить подонка ещё раз. Прямо по яйцам его паршивым.
Но всё случается слишком быстро: слышу звук пощёчины, и кожу лица обжигает болью. Прижимаю вспотевшую ладонь к полыхающей щеке, сглатываю подступающие к горлу слёзы.