Жезл маршала. Василевский
Шрифт:
— Прочтите нам документы!
Это были заявления на маршала Жукова от его бывшего адъютанта подполковника Семочкина и главного маршала авиации Новикова, арестованных органами госбезопасности. Оба жаловались на Жукова, обвиняя его во всех грехах. Жуков якобы говорил Новикову, что он, а не Сталин, вершил главные дела на фронтах, что он, Жуков, сколачивал вокруг себя группу недовольных вождём генералов и офицеров, вёл с ними разговоры, направленные против вождя. «Своё поведение я считаю подлым, — каялся в письме бывший главком ВВС. —
У Георгия Константиновича заныло сердце. Вот она, подложенная под него мина! Сейчас она взорвётся. Он взглянул на Василевского, глаза того будто говорили ему: «Выше голову, дружище, не падай духом!»
«Мы часто вели с Жуковым политически вредные разговоры как во время войны, так и до последнего времени. Жуков любит славу, пытается умолить руководящую роль в войне Верховного Главнокомандующего...»
Генерал Штеменко закончил читать. В зале повисла напряжённая тишина. Сталин тоже молчал. Наконец он заговорил:
— Прошу вас, товарищи, высказываться по существу вопроса!
Никто из членов Политбюро защищать Жукова не стал. Молотов назвал его «Бонапартом», Берия — «чванливым военачальником», Булганин — «жестоким и беспощадным к командным кадрам». Однако Жуков терпеливо ждал, что скажут о нём военачальники. И он был несказанно рад, когда почти все они поддержали его, хотя и высказали ему свои претензии.
Слова попросил Василевский. Он был необычайно взволнован, щёки у него горели, а сердце чуть покалывало. Судилище, устроенное вождём, ему не понравилось.
— Я тоже скажу о маршале Жукове, — начал Александр Михайлович и на секунду замялся. — Как мне о нём не сказать, если всю войну мы с ним провели на фронтах?
— Нельзя ли поконкретнее? — бросил реплику Берия.
Василевский резко повернулся к нему:
— Лаврентий Павлович, в самые жаркие дни боев я имел дело с Жуковым, а о вас, извините, как-то не вспоминал...
«Уел мастера заплечных дел, ох как уел!» — усмехнулся в душе Жуков.
Василевский говорил о том, что у Жукова тяжёлый характер, он может вспыхнуть, накричать на человека, наказать его. Но Жуков не способен на подлость.
— Георгий Константинович человек чести и высокого долга! И война это подтвердила. — Начальник Генштаба передохнул. — И последнее. За всю войну, товарищ Сталин, я не слышал от Жукова ни одного плохого слова о вас. Порой, когда вы не разделяли его точку зрения на ту или иную операцию, он злился, страдал, и не больше. А Новиков приписывает ему роль вожака тех, кто якобы вами недоволен. Не верьте этому, я вас очень прошу!..
(В 1953 году А.А. Новиков был реабилитирован, восстановлен в маршальском звании; выступая по делу арестованного Абакумова, он заявил, что следователи под пытками заставили его подписать донос на Жукова. — А.3.).
Кажется, выступили все, кто пожелал.
— Что вы можете сказать? — спросил он.
Жуков порывисто встал, одёрнул тужурку.
— Мне, товарищ Сталин, не в чём оправдываться. — Голос маршала прозвучал твёрдо, словно он отдавал приказ. — Ни к какому заговору я не причастен и ничего против вас не делал и не замышлял! Для меня вы — достойный Верховный Главнокомандующий, таковым и останетесь! Что касается моих недостатков в работе, я признаю их и на будущее учту.
Видимо, Сталин уже решил, как наказать Жукова, потому что, как только тот умолк, он произнёс:
— И всё-таки вам, товарищ Жуков, придётся уехать из Москвы...
И Жукова отправили командовать войсками Одесского военного округа. Воспринял он назначение болезненно, но вождю не возразил. Уезжая в Одессу, Георгий Константинович зашёл в Генштаб к Василевскому.
— Что скажешь на прощание?
— Что не раз говорил тебе, Георгий: не горячись и будь сдержан в своих эмоциях!
— Тут ты прав, но я не о том веду речь... Моя дочь Эра любит твоего сына Юрия. Ты об этом знаешь?
— Да. И Юра любит Эру...
— Значит, быть свадьбе? — Жуков с улыбкой скосил глаза на друга.
— Пусть сами решают...
— А ты... ты будешь на свадьбе у опального маршала?
— Шутишь, Георгий! Как же мне не быть на свадьбе сына?
(Свадьба старшей дочери маршала Жукова Эры и лейтенанта Юрия Василевского состоялась в августе 1948 года. Родные, друзья и гости собрались за свадебным столом на даче Георгия Константиновича в Сосновке. Но Василевский в этот день был очень занят по службе (Сталин проводил в Кремле совещание с военными) и на свадьбу приехать не смог; позже он поздравил молодых.
— Желаю вам, дорогие Юра и Эра, счастья в жизни! — сказал он, поцеловав обоих. — Надеюсь, вы подарите нам с мамой внуков.
Эра заметно покраснела, а Юрий не растерялся и бодро ответил:
— Внуки будут, отец!..
И как рады были Жуков и Василевский, когда у их детей родилась дочь Саша, а позже — дочь Таня. — А.3.).
Однажды в начале февраля 1948 года маршал Василевский решал у Сталина вопросы по линии Генерального штаба, и тот вдруг спросил:
— Как дела у товарища Жукова в Одессе? Навёл он там порядок в войсках? — В глазах вождя блеснула хитринка.
— Навёл, товарищ Сталин. — Василевский смотрел на него не мигая. — Скажу вам больше: в боевой подготовке округ поднялся на ступень выше. Жуков всё время проводит в войсках, и это дало свои плоды. Правда, в стиле руководства у Жукова есть ещё недостатки...
— Если в Одесском военном округе Жуков навёл порядок, тогда не послать ли нам его в другой округ, чтобы и там он поднял уровень боевой подготовки? — И, не дождавшись ответа начальника Генштаба, Сталин продолжил: — Да, мы пошлём его в другой округ...