Жгучая тайная страсть. Личный театр Эдуарда Тополя
Шрифт:
Вбегают ПРОДАВЦЫ газет.
ПРОДАВЦЫ. Наши войска заняли Гановер!.. Прусские войска в Дрездене!.. (Убегают)
БИСМАРК (игнорируя Автора, направляется к Кэтти). Meine lieben Кэтти! Только что мы получили превосходные новости: наши войска одерживают победы. (Опускается рядом с ней на колени перед иконой, крестится) Я вижу в этих успехах залог того, что Господь указал нам правильный путь. Решающее сражение состоялось на берегу реки Бистриц. Битва началась с восходом солнца, в ней участвовало 430 000 человек. (Легко
АВТОР. Минуту! Это вы в мечтах носите ее на руках или тайные свидания все-таки были?
БИСМАРК (игнорируя Автора, садится на авансцене на лежак и, держа Кэтти на коленях, продолжает рассказывать ей). Когда в 7.15 утра король, я и генерал фон Мольтке въехали верхом на высокий холм, где находился командный пункт, австрийская артиллерия уже палила из всех орудий, причем один из снарядов упал всего в двадцати ярдах от короля. (Свет сужается на Бисмарке и Кэтти) Сидя верхом на своем рыжем коне, я наблюдал за всеми перипетиями боя и чувствовал себя игроком в покер, поставившим на кон миллион талеров, которых у меня не было…
АВТОР (вновь перебивает). То есть, после того, как биаррицкая газета написала о вашем романе, Иоганна стала получать анонимки, а репортеры стали следить за каждым вашим шагом, вы стали искусней таиться. Я правильно понимаю?
КЭТТИ (игнорируя Автора, Бисмарку). Продолжайте… (Ласкаясь к Бисмарку) Я так люблю, когда вы рассказываете…
БИСМАРК (держа Кэтти на коленях). Король подвергал себя большой опасности, и хорошо, что я был при нем, когда масса из десяти кирасир и пятнадцати лошадей плавали возле нас в крови и гранаты самым неприятным образом носились вокруг…
КЭТТИ (ужасаясь). Ой!..
БИСМАРК. Когда король, увлекшись битвой, устремился под неприятельский огонь, я остановил его словами: “Как майор, я не имею права давать вашему величеству советы, но как министр-президент обязан просить ваше величество избегать опасности”.
АВТОР (глядя на ласки Бисмарка и Кэтти). Ладно, гер канцлер, если ваш немецкий патриотизм останавливается на границе вашего желудка, то я останавливаю свою фантазию на границе вашей интимности. Но читаю дальше. И между прочим, Кэтти, это пишет ваш внук. (Читает по той же книге). «В мае 1866 года Катарина заболевает воспалением легких. Она очень слаба, и князь Орлов просит Бисмарка написать жене пару слов, если у того будет время». Так объясните мне хотя бы Орлова! Что это было? Любовь втроем? Неужели прав некто, сказавший, что лучше иметь половину несметного богатства, чем в одиночку хлебать из пустого корыта…
БИСМАРК (с неприязнью). Фи, писатель! Это мови тон!
АВТОР. Мови-шмови! Об английских королях судят не по историческим хроникам, а по пьесам Шекспира! И правду о вас будут знать по моему роману. Но как я могу написать ее, если не понимаю Орлова? Он закрывает глаза на ваш адюльтер, потому что информация, которую он получает из вашей переписки, для него важней всего остального?
БИСМАРК (Кэтти, про Автора). Все-таки отвратительный тип! И обрати внимание: голову держит набок.
АВТОР. Ну, знаете! Сейчас… (Уходит)
КЭТТИ льнет к Бисмарку.
БИСМАРК (продолжает рассказывать). Наша Эльбская армия обошла левый фланг австрийцев, а Силезская армия нанесла удар по их правому флангу. И тут, когда победа была
Входит АВТОР с другой книгой.
АВТОР (мстительно). Внимание! Валентин Пикуль, «Битва железных канцлеров». (Читает) «Это случилось 23 июля, когда король собрал военный совет, и генералы требовали вступления в Вену. Бисмарк сказал, что вторжение в Вену отнимет у Пруссии союзника, ибо занятие столицы долго не забудется в народе, как глубоко нанесенное оскорбление. Совет проходил в комнате Бисмарка, лежавшего в простуде; переломить упрямство генералов он не мог. Тогда канцлер – слушайте! – (читает с нажимом) тогда канцлер сполз с постели и стал кататься меж ног короля и военных, стуча кулаками по полу; грыз зубами ковры и – рыдал, рыдал: "Не входите в Вену! Я… мы… что угодно…» Сцена была ошеломляющей – президент страны в исподнем валялся на полу, тихо воя. Это были слезы, выжатые из железа. Вильгельм I встал и с тяжелым вздохом произнес: «Уступая вам, я должен заключить постыдный мир. Но я все опишу, как было, чтобы мои потомки ведали: мой президент не дал мне войти в Вену!». Бисмарк влез в постель, кайзер и генералы удалились. Под подушкой Бисмарка лежала телеграмма из Петербурга: русский император, поздравляя с победой, взывал к великодушию над побежденными. Меж любезных строк Бисмарк прочитал скрытую угрозу. Слева – Франция, справа – Россия, а Пруссия посередке, словно орех в клещах! Никольсбургское перемирие было подписано». (Мстительно) Вот что пишут и читают про вас в России… (Уходит)
В глубине сцены – салют, крики: «Ура Бисмарку! Ура храброму генералу! Ура великой Германии!».
БИСМАРК (продолжает для Кэтти). И представь себе, когда я и король ехали с фронта домой, народ пытался выпрячь лошадей из моей кареты и нести ее на руках. А ведь еще недавно они же кричали, что это братоубийственная война… (Встает, держа Кэтти на руках) Да, победа все списывает и всех возбуждает к патриотизму. (Относит Кэтти к ее подсвечнику и опускает на колени перед иконкой). Meine lieben, будьте добры известить меня о состоянии вашего драгоценного здоровья…
КЭТТИ встает и уходит со свечой и иконой.
И простите своего дядюшку за временное отсутствие писем…
В глубине сцены салют и фейерверк продолжаются. Входит ИОГАННА с телеграммой в руках.
ИОГАННА. Победитель, вам телеграмма.
БИСМАРК. Телеграмма? Откуда?
ИОГАННА. Мужики усмиряют себя войной и риском гибели, а бабы – муками деторождений.
БИСМАРК. Не понял. Ты о чем?
ИОГАННА (протягивая телеграмму). От князя Орлова. Ваша Кэтти ждет ребенка. Надеюсь, от мужа. (Уходит)
БИСМАРК, держа телеграмму, в смятении медленно опускается на лежак.
В глубине сцены затихают салют и фейерверк. Издали, как из прошлого, едва доносится «Ноктюрн» Шопена. Входит КОРОЛЬ ВИЛЬГЕЛЬМ.
КОРОЛЬ (взвинчено). Кажется, ваши русские друзья не рады нашей победе.