Жиган против банды
Шрифт:
В этот момент в палату заглянула медсестра.
– Доброе утро, Игорь Петрович, – с мягкой улыбкой поздоровалась она. – Уже проснулись? Как отдыхалось?
Клебаничев буркнул что-то неопределенное и нервно спросил:
– Когда я смогу увидеть доктора?
– Что-нибудь произошло? – удивилась медсестра. – Вы плохо себя чувствуете?
– Да хорошо я себя чувствую, хорошо! – взорвался генерал. – Хоть сейчас в космос посылай. Именно поэтому мне необходимо переговорить с моим лечащим врачом.
Медсестра поджала губы и покачала головой:
– К сожалению, сегодня это вряд ли получится. У Валерия Михайловича очень сложная операция на сердце.
– Ну хоть свежую прессу вы мне принесли?
– Газеты – пожалуйста, – женщина положила на кровать Клебаничева объемную
Игорь Петрович выбрал «Комсомольскую правду», бегло просмотрел первую страницу, затем вторую, наконец добрался до криминальной хроники и неожиданно увидел фотографию Ангелины.
«Что это? – похолодел он, вглядываясь в такое знакомое и родное лицо. – Что еще произошло, господи?!»
Он впился глазами в скупые строчки, повествующие о том, что супруга советника литовского посольства была обнаружена мертвой на пороге своей мастерской. После медицинской экспертизы выяснилось, что мгновенная смерть наступила в результате огнестрельного ранения в грудь. В заключение этой небольшой заметки автор взял на себя смелость высказать собственную версию этого странного убийства…
Клебаничев почувствовал, как его прошибло холодным потом. Все тело сковал пронизывающий страх. В груди появилось ощущение, будто что-то важное проходит мимо. Он тяжело поднялся, отбросил газету в сторону и принялся мерить палату шагами, как тюремную камеру.
«Кажется, это первое предупреждение! – на удивление трезво рассудил генерал. – Да, они правы – я слишком затянул с этим кредитом. Слишком затянул… И если следующей жертвой станет моя дочь, это будет вполне справедливо. Эти люди живут по волчьим законам, и мне придется считаться с ними».
В эту минуту Клебаничев твердо знал, что не пройдет и часа, как он навсегда покинет стены клиники. Не заезжая домой, отправится к себе в министерство и поставит свою подпись на этой чертовой бумаге.
Глава 13
Следующий день был объявлен днем траура по безвременно ушедшему из жизни Андрею. Повсюду вывесили черные ленточки, а утром в храме должно было состояться богослужение за упокой души убиенного Святослава.
Бледное лицо Марии, ее замкнутость, собирающиеся в группки и перешептывающиеся сектанты – все указывало на то, что ожидается необыкновенное и печальное событие. И если прежде разговоры о причинах смерти Андрея скорее можно было назвать сплетнями, то в это утро официально было объявлено, что Андрей погиб во время аварии на железной дороге. Ожидалось, что кое-какие подробности о произошедшем сообщит отец Василий во время службы. Но Панфилов узнал обо всем, лишь оказавшись в храме.
Вокруг алтаря полыхало море свечей. Девушки были в черном, а парни старались придать своим лицам скорбное выражение. Но начавшаяся служба немного разочаровала Панфилова. Все происходило в точности так, как бывает на панихиде во всех российских церквах. Константин уже начал было думать, что так и не узнает истинных причин смерти Андрея, но в самом конце службы отец Василий все-таки не удержался от комментария:
– Смерть Андрея еще раз убеждает нас в том, что наша миссия свята и что бог контролирует каждый наш шаг. Чтобы вам стали более понятны мои слова, приоткрою одну тайну. Накануне отъезда мы по душам беседовали с Андреем. И он сообщил мне, что не хочет больше служить нашим идеалам и собирается уйти от нас. Я уговаривал его не принимать поспешных решений и еще раз хорошенько обо всем подумать, но он был непреклонен. «Ступай, если уж так решил, – сказал я ему тогда. – Я не буду силой удерживать тебя. Ведь главное для нас – добрая воля человека и его страстное желание служить богу». – «Я не буду больше служить, потому что не верю в существование бога», – ответил он мне. «Так нельзя говорить о боге, – предупредил я его. – Ведь неверие – самый страшный грех, потому что он сродни предательству…» Андрей не послушал меня. А через день он погиб. Но как? Несчастье произошло в том самом вагоне, где должна была ехать Мария. Мария – человек истинно преданный богу, и бог не мог допустить ее смерти. Именно бог сделал так, что Мария в
Несмотря на проникновенный голос отца Василия, Панфилов понял, что священник рассказал эту историю отнюдь не потому, что ему хотелось поделиться со всеми наболевшим. Это так называемое откровение понадобилось отцу Василию для того, чтобы еще раз напомнить пастве о том, что возврата в прежний мир для них уже не существует.
Впрочем, обстоятельства смерти неизвестного ему Андрея заинтриговали Константина, и он надеялся получить более правдивую информацию от Марии. Однако после службы девушка даже не подошла к Константину. А потом и вовсе растворилась в толпе.
Прошло несколько часов, прежде чем Панфилову удалось увидеть Марию.
Она появилась внезапно. Лицо ее было осунувшимся, а плечики слегка подрагивали. Молча поставив на стол поднос с едой, она отошла к окну и замерла на месте. Панфилов решил не начинать разговор первым, а подождать, пока девушка заговорит сама. Но вскоре не выдержал.
– Тебе плохо? Ты заболела? – осторожно поинтересовался он.
Мария внезапно повернулась, прошла на середину комнаты и опустилась на табурет. Склонив голову так, чтобы Панфилов не мог видеть ее глаз, она негромко произнесла:
– Я хочу поговорить с тобой.
Получив его молчаливое согласие, Мария прошептала:
– Я хочу рассказать тебе, как на самом деле погиб Андрей. Когда ты появился у нас, я не хотела тебя пугать и расстраивать. Я сама не верила, что такое возможно…
Последовавшая вслед за этим пауза длилась около минуты, а потом Мария вновь заговорила:
– Когда я попала сюда, то долго не могла понять, сколько всего парней и девушек здесь находится. Время от времени половина парней уезжала из лагеря. Некоторые возвращались, а некоторых я больше никогда не встречала. Я попросила отца Василия объяснить мне, что происходит. Он ответил, что скоро я все узнаю. Через неделю отец Василий собрал нас в храме и прочитал молитву. С его слов я поняла, что нам предстояло свершить суд над человеком, на совести которого очень много преступлений. Но преступлений таких, за которые в Уголовном кодексе не предусмотрено наказание. Поэтому, по словам отца Василия, нам предстояло свершить божественное возмездие… Я не хочу вдаваться в подробности происшедшего… Это не самые приятные воспоминания… Все было как обычно: машина, пластиковая бомба и взрыв. Но на этот раз погиб ребенок. Андрей не мог простить себе этого, ведь он был главным исполнителем. Чувствуя за собой вину, он решил, что должен быть наказан. Наказан отлучением от бога и праведных людей. О своем решении уйти от нас он сообщил отцу Василию. Отец Василий посочувствовал ему и дал свое «добро». При этом он попросил Андрея выполнить последнее, совершенно безобидное поручение. Нужно было съездить в Питер и привезти оттуда церковную литературу. Андрей согласился. Меня отправили вместе с ним. В Питере нам, каждому отдельно, вручили два билета и чемоданы – мне полегче, а Андрею потяжелее. Когда мы садились в поезд, выяснилось, что у нас места в разных вагонах. А несколько часов спустя в его вагоне произошел взрыв. Вначале я тоже думала, что это случайность. Но когда возвращалась на машине в лагерь, услышала по радио сообщение об этой катастрофе. Дикторша сказала, что через час после происшествия ответственность за взрыв и, в частности, за убийство некоего Сорокина…
– Уж не Иосифа ли Петровича? – не удержавшись, перебил ее Константин.
– Кажется, да.
– Ну и ну! – Панфилов был поражен. – Так это же один из российских королей цветной металлургии…
Но титул Сорокина не произвел на Марию никакого впечатления.
– Дело не в том, кто он, – дрогнувшим голосом проговорила она. – Дело в другом. Ответственность за убийство этого Сорокина взяла террористическая организация, которая именует себя «Ангелами справедливости». Но, опять же, и это не главное.