Жиган: жестокость и воля
Шрифт:
— А вот нам порой очень неудобно жить. Иногда нельзя даже форточки открыть.
— Это хуже, — согласился он, — но тоже не смертельно.
— Какой-то вы очень бесстрашный, Константин, — сказала она, поглядывая на него с озорной улыбкой на устах. — Впервые встречаю такого мужчину.
— Я единственный в своем роде, — смело заявил Панфилов.
Увидев небольшую толкучку возле станции метро, Константин остановил машину.
— Посидите здесь, я мигом, — сказал он, выходя из «Жигулей». —
— Обещаю.
Спустя несколько минут он вернулся, неся в руках раздувшийся полиэтиленовый пакет.
— Это для Андрюхи, — пояснил он, бросая пакет на заднее сиденье. — Просто я не знал про сына.
— Ах, он уже и Андрюха? А я, наверное, Танюха? — с некоторой долей скепсиса сказала она.
— Нет, — поправил Константин, — Танечка.
— Хорошо, Костик, — игриво заявила Старцева, принимая вызов.
— Вообще-то в школе все меня звали Костылем, — признался он и добавил: — И в армии тоже.
— Мне такое прозвище не нравится. Лучше я буду звать вас просто Костей.
— А еще лучше, если мы просто перейдем на «ты», — сказал Константин, трогая машину с места. — Когда ко мне обращаются на «вы», я чувствую себя… как бы это выразиться… неуютно.
— Хорошо, — согласилась она, не требуя дальнейших объяснений. — Кто же ты, упрямый и бесстрашный, единственный и неповторимый в своем роде Константин Панфилов?
— А ты как думаешь?
Она посмотрела на него испытующим взглядом, потом пожала плечами.
— Деньги-то у тебя есть, это точно. Но этим сейчас мало кого удивишь.
— Много богатых развелось?
— Попадаются, особенно в нашем центре.
— И все хотят познакомиться с тобой?
— Некоторые.
— Я буржуй недорезанный. Точно, — подтвердил он, услышав ее смех. — Еще я проклятый нэпман и кооператор хренов. Так у нас иногда говорят.
— У вас, это где?
— В Запрудном. Тебя это не пугает?
— Нет, — спокойно ответила она, — я сама не москвичка.
— У нас существовала присказка; москвичка — в попе спичка.
На сей раз шутка не прошла. Татьяна лишь сдержанно улыбнулась и пожала плечами. Некоторое время они молчали. Потом, ближе к Спасскому мосту, Константин спросил:
— Куда теперь?
— Направо, на Пятницкое шоссе.
— А там где?
— У нас все просто. Главная улица Митинская и переулки тоже Митинские. Я покажу.
Они свернули направо, несколько минут ехали прямо, потом Татьяна показала поворот налево. Они остановились возле детского сада, расположенного среди громадных зданий. Татьяна вручила цветы Константину и вышла из машины.
— Мы скоро вернемся.
Панфилов выглянул в открытое окно «Жигулей». На территории детского сада было тихо, не слышалось ни одного детского
Вскоре возле железной калитки рядом с запертыми воротами показалась Татьяна. Она вела за руку белобрысого мальчишку в яркой цветастой маечке и аккуратно подогнутых снизу джинсах.
Мальчик выглядел необычайно серьезным. Он важно шагал рядом с мамой и старался не смотреть на незнакомого дядю, торопливо отбросившего в сторону окурок сигареты.
Когда они подошли, Константин наклонился и протянул руку малышу.
— Ну привет, Андрюха.
Мальчик протянул свою маленькую ладошку, сложенную лодочкой, и невероятно серьезным голосом сказал:
— Здравствуйте.
— Меня зовут Константин. Для тебя просто Костя.
— Я… Вы новый папа? — спросил мальчик.
Константин едва не поперхнулся. Он откашлялся, прикрыв рукой рот, потом посмотрел на Татьяну, щеки которой стали пунцово-красными, и таким же серьезным тоном ответил:
— Нет, Андрей, папа не бывает новым или старым. Папа только один. А я — просто знакомый твоей мамы.
— Ей не нужны просто знакомые, — заявил Андрей.
— А кто же ей нужен?
— Новый муж. Это твоя машина?
— Да. Нравится?
— А почему она такая маленькая? Машина должна быть большой, чтобы в ней могла поместиться вся семья.
— Я думаю, и в этой места хватит, — смущенно сказал Константин.
Своей серьезностью мальчишка вызвал у него прилив самых разнообразных чувств — от изумления до уважения.
— Может, ты хотя бы разок прокатишься и в такой машине? — предложил Панфилов.
— Ладно, — сказал мальчик таким тоном, будто делал новому знакомому своей мамы огромное одолжение.
Константин распахнул перед ним дверцу. Мальчик важно, как английский король, залез на сиденье и сел, смешно сложив руки на коленях.
— Мешок видишь? — спросил Константин. — Там всякие сладости для тебя. — Перехватив строгий взгляд Андрея, он добавил: — Это мама купила.
Константин и Татьяна заняли свои места, и, прежде чем завести машину, Константин обернулся и сказал:
— У меня есть большая машина, и ты обязательно будешь ездить на ней. Обещаю.
Мальчик поджал губы.
— Хорошо.
Дом, в котором жила Татьяна с сыном, располагался в нескольких минутах езды от детского сада. Он ничем не отличался от тысяч подобных зданий в районах новостроек: такой же громадный, серый и безликий. Но подъезд запомнить оказалось нетрудно. Рядом с ним находилась бетонная арка.
Константин остановил «Жигули» в длинном ряду припаркованных вдоль подъезда автомобилей, вышел сам, помог выйти Татьяне. А вот Андрей выбрался из автомобиля самостоятельно.