Жил-был Миллиардер

Клэр Джессика

– Съешь еще один, – настоял Гриффин.

Она взяла еще один рулет с подноса, после чего официант кивнул и удалился. На его месте появился другой с подносом, на котором находилась миска для мытья рук и салфетки. Королева обожала закуски, поэтому гости после этих лакомств, могли с легкостью сполоснуть руки. Гриффин часто видел подобные миски на вечеринках. В них плавала долька лимона, придававшая воде свежесть.

Мэйли закинула рулет в рот, потянулась к миске и начала подносить ее ко рту.

Боже правый. Гриффин наклонился

вперед и остановил ее, пока она не опозорилась. – Мэйли, ты не должна это пить.

– Ой, – она посмотрела на хрустальную миску, а затем обратно на него. – Разве это не коктейль?

– Тут ты должна ополоснуть пальцы. – Он указал взглядом на лежащую салфетку, не обращая внимания на шокированный взгляд официанта, стоявшего с пустым подносом.

– Ой, – повторила она, заливаясь каской от смущения. Она поставила миску обратно на поднос. – Вот я дурочка, да? – Она быстро заморгала, словно боролась со слезами.

– Вовсе нет, – ответил Гриффин, обмакнув пальцы в воду, демонстрируя Мэйли, как нужно это делать. Затем он вытер руку о салфетку и сердито посмотрел на официанта, словно тот был готов посмеяться над Мэйли.

Мужчина покорно кивнул, подождал, пока Мэйли помоет руки, и молча удалился к другим гостям.

Как только они остались одни, Мэйли повернулась к Гриффину, посмотрев на него жалостливыми глазами. – Мистер Гриффин, я не уверена, что смогу это сделать.

– Ерунда, – ответил он. – Ты хорошо держишься.

– Вовсе нет, – шепотом ответила она, хотя была на грани истерики. – Я опозорю нас обоих! Я не знаю, как вести себя на таких вечеринках. Я…

– Шшшш, – сказал он и погладил ее по щеке. – У тебя все получится.

Она была поражена его прикосновением. Он не винил ее. Гриффин сам поразился своему поведению. Но ему было легко и приятно успокаивать ее. Он должен был ее защитить.

– Ты хорошо справляешься и восхитительно выглядишь, – убеждал он низким голосом. – И я готов поспорить на свой бумажник, что некоторые из этих голливудских знаменитостей, сделали бы так же, как и ты.

Она снова нервно хихикнула, и этот звук едва не разбил его сердце. – Мистер Гриффин, ваш бумажник совершенно пуст, там не на что спорить.

Ее маленькое поддразнивание успокоило его. – Ты раскусила мою игру, да?

– Да, я же знаю вас как облупленного.

Господи, неужели она с ним флиртовала? Ему это понравилось и даже очень. – Думаю, ты ошибаешься на мой счет.

– Разве? А вы проверьте.

Ты же не осознаешь, что я сейчас хочу зацеловать тебя до смерти, подумал он, но оставил мысли при себе. Он был рад, что она немного расслабилась. – Я бы с радостью, но вижу в толпе маминого прислужника. – Он положил руку ей на плечо. – Жди здесь.

Она топнула ногой, показывая, что не сдвинется с места, и подмигнула ему. Гриффин рассмеялся.

Пять минут спустя он передал Мэйли в руки маминого слуги, который с пониманием и заботой отнесся к взволнованной Мэйли. Гриффин мысленно

поставил галочку, поднять мужчине жалование, раз он сам выплачивал зарплату всем маминым слугам. Он оставил их двоих, а сам направился на поиски своих родственников. Он сможет немного пообщаться с братом и матерью, выкажет свое почтение и поздравления Алекс и ее жениху, и если все пройдет удачно, то сбежит отсюда после одного, максимум двух танцев.

Гриффина неожиданно обняли за плечи. – Вот ты где, братишка.

Джордж. Хорошо, одной проблемой меньше. – Приветствую, Ваша светлость.

Джордж рассмеялся, похлопывая его по плечу. – Как официально. Должно быть, мама в конец тебя достала.

– Ничего подобного, – ответил Гриффин, позволяя Джорджу увести его к группе своих друзей. Они все были титулованными мужчинами одного возраста, и все невероятные придурки. Гриффин презирал их, их охоту на лис, женщин и пьяные хвастливые истории столько, сколько себя помнил. Они определенно были ни теми людьми, с которыми ему хотелось водить дружбу. Он предпочел бы провести время с Логаном, Ризом, Хантером, Джонатаном и Кейдом за игрой в карты и беседой о финансах. Ему не нужны были друзья брата.

– Так, – начал Джордж, заводя Гриффина в круг скучных снобов. – Поведай нам о сладенькой маленькой штучке, с которой ты сегодня пришел.

– Она моя помощница, – сдержанно ответил он, хотя внутри закипал от ярости. – И неприкосновенна.

– Хочешь сказать, что уже сам вставляешь в нее свой член, да? – сказал один из мужчин с противным вытянутым лицом. – А ее сиськи настоящие? Я слышал у всех американских девушек силиконовые сиськи.

– Я не собираюсь отвечать на этот вопрос.

– Это означает, что он не знает.

– Это означает, что я оставлю этот вопрос без ответа, – повторил Гриффин, его тон стал грубым от ярости. Господи, как же он ненавидел этих избалованных ублюдков. Они считали себя лучше других и относились к другим людям как к грязи у себя под ногами. – Она моя сотрудница.

– Да, но Джордж постоянно имеет своих миленьких служанок.

– И я заметил, что на ней изумруды Верди, – съехидничал Джордж, и внутри Гриффина все сжалось. – Значит, она все–таки их чем–то заслужила.

– Это тебя не касается, Джордж, – сказал Гриффин. Ему хотелось ослабить удушающую его бабочку, но он сдержал порыв из–за страха развязать ее. Он должен выглядеть безупречно. В кругу друзей Джордж, может, и говорит непристойности, но на публике он всегда величественный, как и полагается монарху.

– Никогда не думал, что тебя потянет к американке, – сказал стоящий рядом мужчина. – А как вам ее речь?

Глаза Гриффина налились кровью от гнева. И не только потому, что было грубо говорить такое об американцах, когда их принцесса выходит замуж за одного из них, но и потому, что несколько дней назад он сам говорил то же самое. Сам критиковал акцент Мэйли. Унижал ее за то, кем она была.