Жила-была девочка, и звали ее Алёшка
Шрифт:
Только после того, как я ощутила теплые руки Вадима, берущие меня в кольцо защиты, в надежные и крепкие объятия, услышала его тихий, но как всегда уверенный голос, мне удалось хоть немного успокоиться.
— Ну все… Тихо, тихо, моя потрепанная птичка. Мы все решим. Я все решу, обещаю тебе, — в порыве заботливой нежности он мягко и уверенно провел ладонью по моим волосам, потом по щеке, заставляя поднять голову и посмотреть на него. — Ты слышишь? Я все сделаю сам. Тебе нет смысла больше загонять себя. Надо выспаться. Завтрашний день — он… Не думаю, что он будет легким. Сейчас тебе надо просто забыть обо всем и отдохнуть.
Что-либо возражать
Я действительно чувствовала, что если не усну хотя бы на пару часов, то упаду без сил и никогда уже больше не встану. Я не собиралась отдыхать до утра — это была слишком большая роскошь в ситуации гнетущей неизвестности. Но я оставляла проблему на Вадима и верила, что он обязательно продвинется в ее решении. В этом не могло быть никаких сомнений.
Я автоматически переоделась ко сну, пока учитель дипломатично вышел на кухню приготовить нам что-нибудь перекусить. Расстилая постель, я с удивлением подумала, что совершенно спокойно воспринимаю наш новый и немного странный уклад жизни — то, что Вадим готовит еду, здесь, за стеной, а я собираюсь поужинать вместе с ним по-семейному, сидя за столом в одной пижаме и домашних тапочках.
Увлеченная такими мыслями, я не сразу заметила сложенный вчетверо листок бумаги, который выпал из-под подушки, очевидно, в тот момент, когда я сдергивала с кровати покрывало. Лишь случайно задев его ногой, так что он отлетел на средину комнаты, я увидела этот самодельный конверт. На его клетчатой поверхности почерком Ярослава было выведено "Моей Лекс, лично в руки».
Почувствовав, как сердце ухнуло в груди, я остановилась над этим посланием с полуоткрытым ртом, понимая, что вот она — первая ласточка надежды и какой-никакой определенности. Похоже, Яр все же ночевал дома прошлой ночью, а значит, он не только возвратился сюда из общежития, но и находился где-то в городе, никуда не сбегал, не сердился и не обижался на меня — ведь даже записку оставил.
Но зачем же прятать ее в таком хитром месте? Или он думал, что после возвращения домой я первым делом лягу спать? Это предположение имело смысл, особенно с учетом того, что приезжать мы планировали только к вечеру второго дня. Впрочем, к чему все эти гадания? Вот же, передо мной записка, или даже целое письмо, убористо исписанное мелким почерком с двух сторон. Надо всего лишь развернуть его и прочесть — и все в мире вновь встанет на свои места.
Чувствуя, как от нетерпения начинают дрожать руки, я присела на краешек кровати и стала читать:
"Привет, моя любимая именинница!
Ну как ты? Вернулась домой? Надеюсь, вы хорошо второй день отгуляли и ты в полном порядке, а если не в полном, то хотя бы лучше, чем я. Знаешь, я тут понял, что запивать шампанское вином совсем не выход. Не помню, делала ли ты это, но в любом случае, мой тебе совет — никогда и не пытайся. Голова потом трещит дико. Пока доехал в город, думал, что с ума сойду, еще и Анечка своей болтовней мне все уши прожужжала, можешь представить, как было весело, да?
И, ты знаешь что, она действительно хотела меня затащить к себе! Сама Анечка! Я, в общем, еле отмазался, но с чувством огромной гордости за себя. Все-таки, Лекс, я реальный мачо, раз на меня клюнула такая девчонка, жаль до нее сразу не дошло, что ей ничего не светит. Да никому больше ничего не светит со мной…"
Здесь я, озадаченно нахмурившись, прервала чтение и быстро взглянула на часы. Почти девять вечера. Да где же его носит? Вот вернется домой, и
Раздраженно убрав прядь волос, упавшую на глаза, я продолжила читать.
"… Зато потом я отлично прогулялся. Два часа на свежем воздухе! У меня сразу и алкоголь из головы выветрился, стало так легко и просто, и понятно — абсолютно все понятно, Лекс. Теперь я знаю лучший способ решить все сложные вопросы — просто бросай все и уходи гулять в ночь, один. Через пару часов ты точно вернешься просветленным (да, вот такой я нескромный, как всегда)
И знаешь, о чем я думал, пока шел домой? Что в основе всего, абсолютно всего на свете лежит очень простая и банальная штука, но без нее невозможно чувствовать себя живым. Ты сейчас, наверное, рассмеешься из-за моей дурацкой сентиментальности, но это любовь, Лекс. То самое чувство, которое я назвал продажной проституткой, выбрасывающей на помойку наши сердца. И, по иронии судьбы, именно она помогла мне прожить счастливо последние полгода.
Я старался не замечать ее, не хотел видеть, отворачивался, шутил, иронизировал над ней. Я очень хотел по-прежнему считать, что любовь — это разрушение и слабость, и хорошо, что ее нет для меня. Но она была, Лекс, совсем рядом, такая большая и сильная. Я сам слышал, как бьется ее сердце, горячее настолько, что отогрелся даже я, просто находясь неподалеку. Против своего желания взял и отогрелся.
И тогда я понял, что врал. Врал себе, что смогу прожить без любви, просто так, весело и беззаботно, не думая о будущем. Ведь любовь — это и есть жизнь, именно она движет нашу планету, из-за нее Солнце каждый день встает на востоке, а не из-за каких-то дурацких законов физики. Жизни без любви просто не может быть, жизнь без любви — это и есть смерть. Нет ничего хуже, чем быть ходячим трупом, формально человеком из плоти и крови, но при этом лишенным возможности любить. Да еще и радоваться этому.
Поэтому я говорю тебе прямо — не отказывайся от любви, Лекс. Посмотри ей в глаза, не отворачивайся, не превращай себя в молодой и красивый живой труп. Да, когда-то тебе было больно, но пусть прошлое останется в прошлом, вчерашнего дня давно нет. Помнишь, мы говорили, что есть только сегодня, а остальное неважно? Так и живи настоящим! В нем есть любовь, которая горит только для тебя, и поверь мне, она-то уж точно тебя не обидит.
А вот для меня любви больше нет, надо честно признать этот факт. И не просто потому, что мое сердце осталось валяться где-то на помойке, нет. Ты своими руками нашла его, почистила, отремонтировала и поставила на место. Но нельзя игнорировать правду, Лекс.
Я носитель смертельного вируса, и пусть он сейчас ведет себя тихо-мирно, но, все равно, это бомба замедленного действия. Я всегда буду представлять скрытую опасность, и чем ближе мне человек, тем больше риска для него же. Знаю, существуют способы снизить риски, ВИЧ не передается через еду и поцелуи. Но я постоянно буду помнить о вероятности заражения другими путями, ведь всего предусмотреть невозможно. В жизни бывают совершенно дурацкие случайности, я не раз уже убеждался в этом.
И даже если бы я смог полюбить опять — я бы возненавидел себя за то, что просто прикасаюсь к этому человеку. Наша связь постоянно, каждый день была бы игрой в русскую рулетку. Да, в барабане только одна пуля — но кто знает, захочет ли судьба ее придержать или возьмет да и нажмет на курок, просто так, из пустого каприза.