Жила-была девочка, и звали ее Алёшка
Шрифт:
— Вы не боитесь, что молодежь заразится всеми этими мазохистскими формами самовыражения? Что станет просто модным наносить себе увечья, позиционируя себя как часть творческой элиты, обладателя ранимой души? — полюбопытствовала представительница одного из глянцевых изданий, не в состоянии обойти модный аспект даже в отношении моей далеко не гламурной книги.
— Я, если честно, не представляю себе, как можно заразиться "мазохистскими формами самовыражения". А вы можете себе это представить? Если какой-нибудь сумасшедший кутюрье вполне способен заставить женщин носить на голове кастрюли вместо шляпок, — тут в зале раздался негромкий смех, — то нанесение себе травм и увечий все-таки тормозится инстинктами. Очень сильно тормозится. Попробуйте сейчас, просто ради моды, сделать глубокий порез во всю руку. Поверьте, вы остановитесь спустя несколько секунд,
— Вы прошли это на собственном опыте? Из-за этого платье под горло, длинные рукава? Можете предъявить свои шрамы, чтобы доказать, что вам знакомо не понаслышке то, о чем пишете? — выстрелил вопросом еще один журналист, держащий наготове камеру, очевидно для съемки тех самых доказательств, которые я под шумок и ради сенсации должна была предоставить всем собравшимся.
— Я думаю, можно обойтись и без демонстраций, просто поверьте мне на слово, — после секундного колебания ответила я, пытаясь подавить старую привычку рассеянно дотрагиваться к шрамам в минуты сильного волнения и сглаживая улыбкой неловкую паузу, повисшую в воздухе после этого вопроса. — Вы совершенно правы, я переболела тем, о чем пишу. Поэтому, надеюсь, многие читатели воспримут эту историю как своеобразную исповедь, несмотря на то, что она лишь отчасти автобиографична. В блоге и на нашем сайте я постоянно пишу — если я смогла решить проблему, освободиться от зависимости, то, значит, сможет каждый. Я не лучше и не сильнее любого из тех, кто попал в ту же ловушку. Мне повезло только в одном: меня не высмеял и понял очень близкий человек, не посчитал кем-то вроде прокаженной, с которой неприятно общаться. Только в ней, в этой поддержке я смогла найти силы и жить дальше уже без необходимости причинять себе боль. Вы знаете, моя жизнь не стала сразу же беспроблемной и безоблачно прекрасной. В ней было много всего — и хорошего и плохого, как у каждого из нас. Было большое горе — смерть лучшего друга, смерть на самом пороге его жизни, которая могла быть такой яркой, увлекательной… — тут я запнулась.
Горло будто бы сдавило невидимой рукой, и я потянулась к стакану воды, за спасительным глотком. Повисла небольшая пауза, которой, по всем законам удачной презентации, не должно быть, но все присутствующие в зале, журналисты и читатели молчали, ожидая, когда я закончу — и это дало мне силы заговорить.
— Так вот… Если я смогла не сорваться — то только благодаря поддержке, которая у меня была… и той книге, которую вы сейчас держите в руках. Она основана на полностью реальной истории. И эта история не только о саморазрушении, это еще короткая жизнь одного маленького человека и его большая трагедия. Именно о нем, о моем герое мне хотелось бы сказать несколько слов… — я опять умолкла, на пару секунд прикрыв глаза, и вспоминая последний разговор с Яром. Пришло время озвучить наш своеобразный уговор, обернуться к человеку, в чье истинное лицо при жизни избегали смотреть даже родители. Пришло время вновь произнести его имя, и оживить хотя бы на несколько мгновений, пусть только для присутствующих здесь — но таким, какой он был на самом деле.
— Я бы хотела посвятить эту книгу Ярославу Антоненко, моему другу, о котором предпочли говорить, будто бы он покончил с собой от нечего делать, из пустой блажи, от того, что он просто пресытился жизнью. Это жуткое, несправедливое вранье. Именно вранья, лжи всегда было слишком много в его жизни. Ложь в итоге его и убила. Теперь же я хотела, чтобы мы посмотрели в лицо правде. Рано или поздно, как бы ее не топтали, она все равно разобьет розовые очки и заставит смотреть на мир без прикрас. Главное — научиться не отворачиваться. И мне бы хотелось верить, что вы не отвернетесь от Ярослава, как это сделали при жизни почти все, кого он знал и любил. Не будьте трусливыми и малодушными. Надеюсь, вы окажетесь достаточно смелыми и, прочитав роман, сделаете этот шаг вперед. Пусть он будет для кого-то тяжелым — жизнь без розовых очков всегда тяжела. Но она такая, какая есть, и научиться видеть в ней красоту без самообмана и иллюзий — очень важно для настоящего, не призрачного счастья. И я надеюсь, что у всех
Тишина, в которой прозвучали эти слова, меня напугала.
Она была всеобъемлющей, звенящей, внутри помещения не раздавалось ни звука, зато очень хорошо стало слышно все, что происходило за стенами магазина — звонки мобильных, радостные возгласы, топот ног, голоса сотен людей, обрывки музыки. Все эти звуки, казалось, доносились из другого мира, отдельного от нашего, который замер, перед тем как дать мне свой ответ.
И он прозвучал. Прозвучал в старомодной, немного театральной форме, но по искренности эмоций, по тому единодушному порыву, в котором всколыхнулся зал, я поняла — меня услышали. Гром аплодисментов, которым взорвались присутствующие, сначала оглушил меня, вызвал желание спрятаться, зажмуриться, пропасть и не слышать, как бушует взволнованное людское море. И только спустя несколько секунд я поняла, что это была реакция приятия, а не возмущения. А значит, я могла надеяться на то, что Ярослав, не отрываясь от своей вечности, все-таки вернется и проживет свою жизнь здесь, на Земле, среди людей, прочитавших книгу и принявших его настоящего.
Еще окончательно не веря в происходящее, я посмотрела на Вадима — в минуты исполнения мечты мне хотелось видеть лицо того, кто привел меня к победе. Он, аплодируя вместе со всеми, улыбался, глядя на меня. И в эту короткую секунду мы успели сказать друг другу больше, чем тысячей слов до этого.
А потом была та самая автограф-сессия, которая смущала мне во время подготовки к презентации, но на самом деле оказалась прекрасным и естественным способом общения с читателями. Я не могла запомнить всех лиц, всех слов, которые прозвучали, но одно понимала ясно — несмотря на то, что мы видим друг друга впервые, наши улыбки, рукопожатия, живая радость от встречи значат больше, чем самые драгоценные подарки и самые громкие похвалы. Я опять ощущала ту тонкую и незримую взаимосвязь с незнакомыми людьми, которую впервые почувствовала во время онлайн переписки с моими анонимными друзьями.
И каково же было мое удивление, когда небольшая группа людей, подойдя к столу, за которым я так и не смогла усидеть, постоянно вскакивая, фотографируясь и пожимая руки, и обратилась ко мне по имени, которым меня называл только Ярослав — Лекс. Этим же псевдонимом я подписывалась и в блоге. В недоумении подняв глаза, я даже не поняла сразу, что происходит, до тех пора подошедшие не представились, назвав не просто свои имена, а сетевые ники, за каждым из которых скрывалась своя история, знакомая до боли и длинных бессонных ночей.
— Вы… вы пришли? Вот так… вдруг? — не веря своим глазам, прошептала я, глядя в лица тех, кого знала так хорошо, хоть и видела впервые. Ведь именно с ними мы общались на нашем форуме, делясь самыми сокровенными переживаниями и проблемами.
Тут уже я не смогла сдержать своих чувств, и бросилась к ним. Словно школьники после первых каникул, мы запрыгали по магазину, по-детски шумно визжа, обнимаясь и смеясь. Бросив быстрый взгляд на Вадима, который, стоя в отдалении, возвышался над общей массой людей, я заметила легкое удивление на его лице, но оно носило такой снисходительный и добродушный характер, что я поняла — мое поведение веселит его и он очень доволен происходящим.
— Как? Почему! — я не могла подобрать слов. — Почему вы не сказали! Ведь мы же только вчера с вами списывались! Почему не предупредили?!
— Ты бы начала нервничать!
— Психовать!
— Ты бы отговорила нас!
— Или сама сбежала бы с презентации! — перебивая друг друга, затараторили Вера и Наташа, которых я узнала по фото.
Глядя на их счастливые, улыбающиеся лица никто бы не смог сказать, что Вера уже несколько лет не могла справиться с привычкой раздирать на себе любую царапину, любую рану. И под тонкими перчатками, которые она носила даже сейчас, в летнюю жару, скрывались воспаленные, в мелких незаживающих трещинах руки, увидев которые родители протащили ее по всем врачам в попытках выяснить причины "страшной кожной, а может быть венерической болезни".
Ну а Наташа была одной из тех, кто поддерживал надежды тех форумчан, которые только пытались избавиться от своей зависимости. Уже почти как полгода, с момента прихода к нам врача-консультанта, она прекратила свои эксперименты с огнем, которые были так похожи на мои. Теперь именно она взяла на себя обязанности по развитию новых рубрик на сайте, организации онлайн конференций, вкладывая в эту работу все свое время и отвлекаясь от соблазнов вернуться к старому, которые время от времени подстерегали ее.