Жила-была девочка, и звали ее Алёшка
Шрифт:
И я не знала, радоваться или ужасаться этому.
Закончив разговор и сердито взглянув на часы — и меня будто током ударило — мой Марк из прошлого никогда не носил часов и не говорил по мобильному, — он скользнул взглядом по вывеске нашего магазина, по его прозрачным стенам, но, увидев лишь толпу людей, рассеянно бродивших между стеллажами, остался равнодушен к происходящему.
Я почувствовала, что мне не хватает воздуха и земля под ногами угрожающе качается.
— Наташа, — ухватив в общем вихре того, кто оказался ближе всех, прошептала я срывающимся голосом. — Посмотри-ка туда, и скажи мне… Пожалуйста, скажи,
— Того, который у эскалатора? Такой серьезный? Брюнет, под метр восемьдесят, лет двадцать пять, надеюсь, не женат? Нет, конечно же, не вижу! — засмеялась Наташа, не понимая, насколько сокрушительными являются ее слова, подтверждающие реальность происходящего.
Значит, это была не галлюцинация.
Это была катастрофа.
Внезапное осознание того, что реальный Марк находится так близко — на одной площадке, на одном этаже, на расстоянии тридцати-сорока шагов, лишило меня возможности говорить. Застыв на одном месте, я не сводила с него глаз, не понимая, чего же больше хочу: чтобы он встретился со мной взглядом или чтобы ушел, не подозревая о нашей безмолвной встрече.
«Пусть прошлое останется в прошлом» — внезапно вспомнились мне слова Ярослава, и я вздрогнула — неужели уже тогда он знал? Неужели именно об этом выборе говорил? Все было возможно в этом сумасшедшем фантастическом мире, который только на первый взгляд казался простым и лишенным чудес.
«Просто оставайся там, где стоишь. Замри, не двигайся, и все само решится» — прозвучал в ушах тихий голос, и я даже усмехнулась подобному противоречию — для того, чтобы сделать первый шаг к счастливому будущему, мне нужно было парадоксально оставаться на месте.
— А давайте-ка сегодня отметим нашу встречу! Лекс, ты согласна? Ведь не каждый день можно вот так свободно пообщаться с людьми, которые перевернули всю твою жизнь! — радостно предложила Вера, и остальная компания бурно поддержала ее.
— Да уж, действительно. Не каждый… день, — вкладывая в эту фразу свой смысл, безжизненным голосом подтвердила я, неотрывно следя за Марком.
Закончив разговор, он продолжал стоять практически у самого входа в магазин, постукивая мобильным по балюстраде лестницы, ведущей вниз — и в этом жесте чувствовалось скрытое раздражение. Вот он еще раз вздернул руку с часами, бросил взгляд на циферблат, и по тому, как сошлись брови на его переносице, я поняла, что он сейчас привычно чертыхнется — и не смогла сдержать улыбки.
«Что за черт…» — синхронно с Марком прошептала я его излюбленное ругательство, которое в те же секунды сорвалось и с его губ, мгновенно растворившись в шуме многочисленных людских голосов.
— Ну, так что, Алексия?
— Эй, Лекс, ты слышишь? Когда все закончится — идем гуляем?
— Да-ааа, в номера!
— Нет, сначала в погреба! В винные погреба! — возбужденно смеялись и гудели друзья, еще не понимая, что рядом с ними находится только моя физическая оболочка, в то время как реальная я была уже за стеклом.
Марк собирался уходить. Как всегда, не колеблясь, не оглядываясь по сторонам, не надеясь на то, что опоздавший внезапно появится в последнюю секунду, он развернулся и двинулся в направлении эскалатора. Еще пара мгновений — и он скроется из виду, сойдет вниз, на первый уровень, смешается с толпой людей и пропадет — навсегда из моей
«Стой на месте. Просто стой. Видишь — он уходит. Он не увидел, не узнал тебя. Может, сегодняшняя встреча и должна была показать, насколько время меняет людей. Прошло всего пять лет, а Марк кажется тебе почти незнакомцем. Через десять лет между ним и мальчиком из прошлого, с которым была так близка, не останется ничего общего. Ты сама должна понимать, как мало похожа на ту Алешу, которую он знал и любил. Люди остаются прежними только в наших воспоминаниях. Не позволяй им заменять тебе реальность. Прошлого давно нет» — голос разума был как всегда прав и беспощаден, и я понимала — эти секунды решают все.
Я должна сделать правильный выбор. Позволить Марку уйти.
По прежнему не шевелясь словно каменное изваяние, я смотрела, как он становится эскалатор и бегущие ступеньки начинают увеличивать расстояние между нами, унося Марка вниз, к оживленному людскому морю. Там, среди прохожих, наверное, были те, кого он ждал, с кем общался каждый день, с кем смеялся и грустил, ходил в кино по выходным и ел мороженое, гулял по улицам, кому говорил «Доброе утро» и, засыпая, желал спокойной ночи.
Для меня в его новой жизни места не было.
И в тот самый момент, когда Марк окончательно пропал из поля зрения, заслоненный небольшими группками людей на эскалаторе, я вдруг подалась вперед. Рефлексивно, неожиданно для себя, всего лишь на несколько сантиметров. Этот слабый порыв был незаметен окружающим, продолжавшим весело планировать сегодняшнюю вечеринку, которой — я уже знала это — не суждено было состояться.
— Ребят… Я сейчас… Вы не переживайте, я ненадолго отлучусь… Мне надо выйти. Я быстро! Все в порядке! — неестественно бодрым голосом заверила я друзей, некоторые из которых одарили меня недоуменными взглядами, остальные же просто кивнули, не понимая, что в данный момент я бессовестно вру.
Вру им, вру себе. Возвращаться я, конечно же, не собиралась.
Быстро преодолев небольшое расстояние до дверей магазина, я выскользнула в огромный, освещенный яркими огнями холл. Меня не одолевала паника из-за того, что я не вижу Марка и не знаю, куда он направился. Я не беспокоилась о том, как объясню свой странный поступок людям, которые пришли меня поддержать, и от которых я натуральным образом сбежала. Внутри будто звенела, натянувшись до предела, тонкая нить, соединявшая меня с Марком, и которую я ошибочно посчитала прерванной.
Ничего подобного. Да, она истрепалась и я почти перестала ее чувствовать — но это не помешало ей вновь напомнить о себе. И вот, едва это случилось, я забыв обо всем, послушно шла вслед за тем, к чьему сердцу была навсегда пришита этой невидимой, но реальной нитью, ориентируясь по ней, как аргонавты в закоулках лабиринта Минотавра.
Сначала я съехала вниз просто наугад, потому что минуту назад Марк спускался по этому же эскалатору. И только оказавшись в большом зале, с множеством кафе, ресторанчиков и магазинов, я поняла: он мог свернуть куда угодно. И лучшее, что я могу сделать сейчас — не думать, не считать количество дверей, а просто идти. Идти по следу, неосязаемому и необъяснимому, который, я знала, обязательно выведет меня к Марку.