Жили-были (худ. Е. Рачёв)

Толстой Алексей Николаевич

— Это совершенно некстати, — возмутилась Галя.

Тату она знала, а, вот про племянника слышала впервые.

— Ну конечно, когда это в этом доме мужчина был кстати? Может, я вообще зря стараюсь, и тебе больше нравятся женщины? Теперь это модно. Только модничать надо в другом: фигурой заниматься, на шейпинг ходить. Хотя в тебе всегда была тяга ко всякой дури. Непутевая ты у меня!

— Мама! Куда тебя понесло? При чем здесь лесбиянки?

— Я про них не говорила, — тут же выкатила глаза Светлана Николаевна. — Вечно ты приписываешь мне всякую чушь. Совершенно не умеешь слушать. Отсюда все твои проблемы. Ни один мужчина не сможет жить с такой…

—

Мам, перестань! Что там с племянником? Ты что, опять собираешься смотрины устраивать? Тогда я лучше уйду!

— Я тебе уйду! Мальчик специально к тебе едет.

— Мальчик?

— А что, ты бы предпочла девочку? Я же говорила…

У Гали начало ломить в висках. Разговоры с мамой очень выматывали, напоминая партию в пинг-понг: зазевавшемуся игроку мячик запросто может угодить в лоб. А Галочка далеко не всегда успевала уворачиваться.

— Мама, мы же собирались разобрать антресоли. Ты целый месяц донимала меня рассказами о том, как тебе на голову свалился мешок со старой шубой. Кстати, до сих пор не понимаю, как она могла вывалиться, если щеколда была задвинута…

— Она ее вышибла, — безапелляционно сообщила Светлана Николаевна. — И я едва не погибла.

Представив себе, как старая шуба разгоняется на скудном пространстве антресолей и таранит дверцу, Галочка вздохнула. Маму следовало показать врачу — со временем ее фантазии становились все причудливее.

Словно в подтверждение опасений дочери Светлана Николаевна вдруг нехорошо прищурилась и проскрипела голосом сказочной Бабы-яги:

— А случайность ли это, а? Я газеты-то читаю. Про квартирный вопрос слышала не раз. Может, ты решила улучшить свои жилищные условия? Конечно, мать вырастила, выкормила. А теперь не нужна. Мешаю. Жить не даю. Знаю я, о чем ты думаешь. У тебя всё на лбу написано! Не бери грех надушу, потерпи, немного мне осталось, — и Светлана Николаевна тихо заплакала.

Галя прижала ее к себе, успокаивая и в сотый раз выслушивая слабые протесты и проклятия. Уже и эти трогательные всхлипы не впечатляли «черствую» дочь: причитания повторялись несколько раз в неделю и оригинальностью не отличались.

От подробностей задуманного неблагодарной Галиной преступления мама плавно перешла к теме немыслимого беспорядка в шкафах.

— Мам, — терпеливо согласилась Галя. — Давно пора заняться ими. Как раз в эти выходные мы и собирались…

— Не надо разговаривать со мной таким тоном, словно я из ума выжила. Я всё помню, но женихи к нам не каждый день ходят. Подождет твое тряпье!

Еще вчера Светлана Николаевна категорически отказывалась ждать даже до выходных. С демонстративным ужасом приоткрывала дверцы шкафов, словно оттуда мог выпрыгнуть какой-нибудь барабашка. Галочкины оправдания, что именно мама не позволяет разобрать залежи старья в свое отсутствие, заглушал поток упреков. Мол, дочь нарочно работает так, чтобы как можно меньше времени проводить с дряхлой и нуждающейся в помощи матерью. То, что «дряхлая» мать регулярно уезжает с подружками то в сауну, то на шашлыки, то еще на какие-нибудь активные мероприятия, не афишировалось. Более того, для своих шестидесяти Светлана Николаевна выглядела абсолютным огурцом: свежим, сочным и распираемым витаминами.

— И вообще, дай волю, ты все повыбрасываешь, — закрыла тему мама. — Нет бы подумать, что в старости все это может пригодиться. Кстати, старость тебя ожидает одинокая и голодная, как у меня. Без детей, внуков и мужика в семье!

Галя печально уставилась на старые часы с кукушкой. Она всегда смотрела на них,

когда приходилось особенно тяжело. Блекло-желтый циферблат с резными стрелочками чем-то успокаивал. Эти часы купил на Новый год папа. За пару месяцев до того, как уйти от них навсегда. Галочка не винила его. Иногда она ловила себя на мысли, что если бы было куда, то она бы тоже ушла. Галя уже однажды уходила, на период замужества, но потом пришлось вернуться. Теперь папа жил где-то в поселке за Уралом и изредка присылал открытки. У него новая семья, новая жизнь… А у Галочки всегда всё старое. Вся ее жизнь напоминала старую игрушку, выцветшую от времени, с облупившейся краской. И выбросить жалко, и радости уже никакой.

— Максим — очаровательный мальчик, — давила мама. — У него большое будущее, он хочет поступать в университет, между прочим, на философский факультет.

— Поступать? — очнулась Галя, — А-а-а… сколько ему лет?

— Какая разница?! — Светлана Николаевна приняла угрожающую позу. Судя по агрессивному напору, с кавалером что-то не так.

— Ну, разница есть, — не сдавалась Галя. — Если он только собирается поступать, то жених лет на десять моложе меня.

— И что? Подумаешь! А тебе кто нужен — старый хрыч, или бабник средних лет? Так у нас уже такой был! Не умеешь выбирать — не берись! Дай умным людям сделать выбор за тебя, раз уж самой Бог ума не дал!

— А кто за меня с ним спать будет? Тоже люди? — хмыкнула Галя.

— Свои половые проблемы решай сама. Давно пора перестать надеяться на маму в этих вопросах! — ответила Светлана Николаевна. — Ей всё на блюдечке подносишь, да, вишь, каемочка этой дурище не нравится!

Галя немного пришла в себя и робко уточнила:

— То есть ты в прямом смысле слова приведешь мне мальчика? Абитуриента? Вчерашнего школьника? — Галочку начал разбирать совершенно неприличный смех.

— Не я приведу, он сам придет. Но если ты будешь продолжать копаться, то скоро к тебе женихов будут именно приводить. Или даже привозить на инвалидных колясках. Твоя любимая возрастная категория! Всякие беззубые инвалиды, ветераны Куликовской битвы и деды, которым нужна бесплатная нянька для внуков или пугало для участка. Да чтобы еще само грядки копало — очень удобно, знаешь ли! Тебе уже тридцать пять лет! Тридцать пять!!! Ты хотя бы осознаешь эту цифру?!

Несмотря на трагизм, который мама вкладывала в словосочетание «тридцать пять», цифра не выглядела столь трагично, как хотелось Светлане Николаевне. Она казалась какой-то гладкой, округлой и аккуратной. Так что Галочку она совсем не расстроила. Они с цифрой были даже чем-то похожи друг на друга..

— Осознаю, мама. Именно поэтому мне не очень нравится идея знакомства с недавним школьником. Это ведь почти совращение малолетних…

— Да, — Светлана Николаевна презрительно поджала губы и окинула дочь взглядом, каким обычно осматривают куриную тушку на рынке, — уж ты совратишь! Книжки почитай, совратительница, чтобы не осрамиться перед человеком. Как я потом Тате в глаза смотреть буду?

Пытаясь замять щекотливую тему, Галя осторожно спросила:

— Ты что, уже все решила за меня? Позволь напомнить, что я уже совершеннолетняя, так что сама разберусь…

— Да я раньше на кладбище перееду, чем ты в чем-то разберешься! В общем, мы уже все решили!

— «Мы» — в смысле мы с тобой? Или я вообще ни при чем? — Галя даже взмокла от ужаса. Ей надо было срочно отбиться от предстоящего визита, грозящего перерасти в нечто чудовищное.

— Не мы с тобой, а мы с Татой. И Максимом.