Жили-были (худ. Е. Рачёв)
Шрифт:
— То есть я в круглом столе не участвую? То есть рылом не вышла с умными людьми совещаться? Так может, мое присугствие и необязательно? Раз решение уже принято и обсуждению не подлежит.
Голос девушки звенел от гнева и страха. Это был один из тех малочисленных бунтов, на которые она отважилась за все годы совместного проживания с мамой.
— Прекрати истерику, — сбавила тон мама. — Он хороший мальчик. Прежде чем отказываться, сначала хоть посмотри.
— Не хочу!
— Галя!
—
Наташа к жалобам подруги отнеслась с нескрываемой завистью:
— Ты представляешь, какой вариант! Проверить свои силы на молоденьком — это ж… Эх!..
После мечтательного «Эх!» Скачкова подозрительно затихла на другом конце провода. Но Галя сурово вырвала Наташку из сладких грез о чужом госте:
— Нечего мне тут секс по телефону устраивать. Ты понимаешь, что я его почти в два раза старше?
— Ну и что? Проблема не в нем и не в его возрасте. Проблема исключительно в тебе! — провозгласила Наташа. — Тебе с ним что, детей крестить? Не надо шарахаться от мужиков, которые сами идут в руки. Это не твой случай. Бери, пока дают. А там и отбросить недолго.
— Я людьми не разбрасываюсь! — гордо ответила Галя.
— Ах, скажите, какие мы порядочные! Запомните, мадемуазель Еремеева: в этой жизни либо ты, либо тебя! Без вариантов!
— Наташа, не надо проецировать свой негативный опыт на окружающих.
— А тебе не стоит пугать окружающих умными словами и делать вид, что располагаешь позитивным опытом. Или я что-то в твоей кривой линии судьбы упустила?
— Не издевайся, — буркнула Галя. — Я с тобой как с человеком, а тебе все шуточки. Что я с таким сопляком делать буду?
— Неправильно ты, дядя Федор, бутерброд ешь, — Наташка откровенно смеялась над нерешительностью подруги, — Молодой — не старый, сам все сделает.
— Тьфу на тебя. Кто о чем, а вшивый о бане. В моем возрасте только престарелую невесту изображать! Мне перед мальчиком неудобно. Ты только представь себе это застолье: моя маман, Тата, юноша и я вся в румянце.
— Да, прими мои соболезнования. Такая компашка действует на зарождающееся чувство как пестицид на колокольчики, — печально протянула Наташа.
— Мне здесь чувство без надобности. Мне бы один вечер пережить, да никогда больше не сталкиваться с «идеальным во всех отношениях» Максимом. Но все должно пройти так, чтобы у мамы потом не возникло ко мне претензий.
— Исключено. Твою маму может устроить только зять. Если мальчик больше не вернется, вина ляжет на твои плечи. Так что выбирай: либо парень, либо мама.
— Можно подумать, у меня есть выбор. Лучше сразу повеситься!
— Слушай,
— Не на что там смотреть, — махнула рукой Галина. — Ни мне, ни ему. Только время потеряем…
Как оказалось, зрелище того стоило.
Тата, давняя мамина подруга-соперница, была высокой худой старухой, молодящейся из последних сил. А еще — обладательницей голоса невиданной мощи. Ее речь ввинчивалась в мозг помимо воли собеседника, вызывая тягостные ощущения в висках и бурные процессы в желчном пузыре. Сколько Галочка себя помнила, мама с Татой всегда в чем-то соревновались: у кого моднее платье, у кого умнее дочка, у кого больше зарплата…
Фортуна с удовольствием раскачивала двух заклятых подруг, рассадив их на разные чаши весов. Сначала от Таты ушел муж, потом от Светланы. Через некоторое время Татина дочь Лена поступила на престижный юридический факультет университета, а Галочка — на немодный факультет дошкольного образования. Вскоре Лену отчислили за неуспеваемость, а Галя спокойно закончила учебу и пошла работать в школу. Жизнь преподносила подругам один сюрприз за другим, создавая иллюзию временных побед, оставлявших после себя горький привкус разочарований.
Учитывая нестандартные отношения между женщинами, предложение Таты пожертвовать разведенной Галочке племянника выглядело по меньшей мере подозрительно. Однако эта нехитрая мысль дошла до Галины лишь поздно ночью накануне встречи. Она еле дотерпела до утра: вселить сомнения в маму — последний шанс избежать встречи с малолетним женихом. Гале было мучительно стыдно выступать в роли перезрелой невесты. Но Светлана Николаевна видела ситуацию совершенно иначе, о чем и поведала дочери, опрометчиво вывалив лишнюю информацию.
— А то я ее плохо знаю, — Светлана Николаевна отмахнулась от дочери, как от надоедливой мухи. — Естественно, станет она тебе просто так помогать. Нужна ты ей, клуша! Как мне надоело, что ты считаешь мать выжившей из ума старухой! Да я поумнее тебя буду! Всё я знаю, только в данном случае Татка просчиталась. Максим — сын ее брата из Харькова. Жить ему негде. Вот она и ищет, куда бы пристроить родственничка. Только у нее трехкомнатная квартира, а у меня — «двушка». Так что либо она возьмет вас к себе, либо пусть снимает жилплощадь.