Жили-были (худ. Е. Рачёв)

Толстой Алексей Николаевич

— Галя же сказала, что ей ничего не надо, — вдруг подал голос Женя. — Что вы тут препираетесь? Берите пример со своей дочери. У нас тут такое… А вы крохоборством занимаетесь!

Галя вдруг почувствовала, что сейчас разрыдается. Шок прошел, и настало отвратительное осознание действительности. В зеркальной двери шкафа отражалась она — маленькая, нелепо одетая, в юбке, обтягивающей излишки фигуры, и тонком свитере, подчеркивающем выпирающие валики жира. И Валентина — статная, женственная и полуголая.

Фортуна, перебиравшая судьбы, словно ягоды в лукошке, нашла плод с червоточинкой и легко выкинула его на корм птицам. Бороться не было ни сил, ни желания.

—

Всего хорошего, — торопливо выпалила Галя и выбежала из квартиры, пропитанной чужим счастьем. Оно ядовитым нектаром заползало в душу, парализуя волю и выжимая слезы. Плакать при Вале и муже было стыдно. Хотелось уйти с гордо поднятой головой, чтобы он запомнил ее такой — спокойной и несломленной. Подсознание намекало, что ей должно быть все равно, какой она останется в Жениной памяти, но оно жило слишком глубоко, чтобы понимать все тонкости происходящего на поверхности.

Оставаться в меньшинстве Светлана Николаевна не пожелала. Коротко и сжато выплеснув на присутствующих остатки своих мыслей относительно их будущего, которое они опрометчиво считали счастливым, экс-теща удалилась.

* * *

— М-да, — протянула Наташка и закусила губу. — Кто бы мог подумать!

Воздух в маленькой кухне был густым и вязким от слов и эмоций. Светлана Николаевна восседала на хозяйском месте, навалившись спиной на холодильник, и многозначительно переводила взгляд с Наташки на дочь и обратно. Галочка сидела на табуретке у мойки и молча крутила пуговицу на джинсах. В коридоре стояли две сумки, набитые вещами. Возвращение в родные пенаты состоялось.

Ночь была бессонной и невыносимо долгой. Поплакать всласть не удалось, благодаря навязчивому вмешательству мамы, желавшей во что бы то ни стало обсудить, кто виноват в произошедшем. Вариантов существовало довольно мало. Собственно, он существовал в единственном числе: виновата во всем Галина. Она была плохой женой, непослушной дочерью и не смогла стать матерью. Светлана Николаевна ходила хвостом за всхлипывающей Галей и смаковала детали. Ее многословность объяснялась только одним — мама не уверена в собственной правоте. Но даже себе она не могла признаться, что зря провела обличительный сеанс. Лучше всех теперь стало Жене, избавленному от необходимых объяснений. Галочка вырвана из его жизни, как давно ноющий зуб.

Не выдержав маминых сентенций, Галина вдруг резко вильнула в сторону и позорно сбежала, крикнув напоследок, что скоро придет. Оторопевшая Светлана Николаевна осталась стоять столбом посреди улицы. Транспорт еще ходил, но редко и неохотно, поэтому она поспешила домой, переживать в одиночестве и копить силы для новых выступлений. В том, что они состоятся, мама не сомневалась.

* * *

Пугаясь собственной тени, Галочка прокралась в их с Женей квартиру, понимая, что там пусто. Муж, вернее, бывший муж, остался с брюнеткой. Но, тем не менее, ей было так тошно и дурно от страха, словно она шла воровать. Она вихрем пронеслась по квартире, включив повсюду свет и удостоверившись, что никого, кроме нее, там нет. Распахнув дверцы шкафа, трясущимися руками Галочка начала сваливать в огромную клеенчатую сумку свои вещи. Сумка оказалась Женина, из-под товара. Но выбирать не приходилось. Сначала она попыталась аккуратно их складывать, но это лишь затягивало процесс сборов, поэтому уже через пять минут она начала просто скидывать тряпки друг на друга.

Галочка не могла позволить

себе оставить хоть что-то, представляя, с какой брезгливостью соперница станет разглядывать и обсуждать ее одежду. Возможно, она даже найдет, над чем посмеяться. Набив доверху две сумки, помучившись сомнениями, она все-таки взяла деньги из пачки, отложенной на хозяйство. За окном растеклась чернотой поздняя ночь, и добраться до маминой квартиры можно теперь только на такси. Своих денег у Гали не было. Невнятно объяснив себе производственную необходимость и содрогаясь от отвращения, она взяла верхнюю купюру, выключила везде свет и быстро вышла. Страшась оглянуться, даже задуматься… Мозг бдительно обрубал эмоциональные волны, спасая хозяйку от временного помешательства. Галя действовала как автомат. Эти десять минут бессистемных сборов высушили ее душу, как слабый ручей, имевший неосторожность пробежать через пустыню.

* * *

Мама, естественно, даже не дала ей разобрать сумки. Но Галочка совершенно отключилась от окружающих раздражителей, поэтому все старания Светланы Николаевны пропали даром. А утром пришла Наташка.

Быстро оценив состояние подруги, Скачкова взяла маму на себя. Но, не имея длительного опыта общения со Светланой Николаевной, ранее достававшейся Наталье лишь в малых дозах, быстро выдохлась и начала подумывать о бегстве. Если бы не безучастная Галя, вызывавшая здоровые опасения, она бы уже давно нашла повод и покинула бесновавшуюся Светлану Николаевну. Наташа была согласна, что уйти просто так, не устроив бывшему мужу что-то запоминающееся и не прихватив на память полагающуюся часть имущества, нельзя. Но, в отличие от мамы, Наташка понимала, что обсуждать меркантильные вопросы с Галиной в ближайшее время бессмысленно.

Да и позже уломать Галю на адекватные ситуации действия, в частности, раздел имущества, не получилось. Она замкнулась в себе и жила по какой-то только ей понятной схеме.

Светлана Николаевна не сразу осознала, чем именно обернулся для нее развод дочери. Переосмыслив и переоценив ценности, она возвела Евгения в ранг народного героя и целиком перешла на его сторону. Объясняла Гале, что ее муж — святой человек, долго и терпеливо переносивший все невзгоды совместной жизни с таким недоделанным и убогим существом, как ее неуродившаяся дочь.

Опробовав программу выступлений на Галине, она отважилась позвонить Жене. Но бывший зять, воспринявший необременительный развод и полное отсутствие с Галиной стороны материальных претензий как должное, на диалог не пошел. Более того, стремление бывшей тещи, лелеявшей планы воссоединения семьи, пообщаться было воспринято злопамятным Евгением в штыки. Он уже перешагнул этот не совсем приятный этап своей судьбы, как небольшую рытвину, и желал на хорошей скорости двигаться в светлое завтра. Теща в этой ситуации являлась не более чем помехой, такой, как слепни в ясный день или злая собака, тявкающая на прохожих из-за хлипкого забора. Ее хотелось быстрее миновать, не вступая в контакт.

Не сразу дошло до целеустремленной тещи, что мира не будет. Зато когда дошло, ее настроение переключилось с плюса на минус. Мысли, стремительно пыхтевшие по продуманной колее, резко перевелись на соседний путь. Женя стал врагом «номер один», но Галочка, вопреки логике, не перешла в категорию безвинной жертвы. Место жертвы было стабильно занято самой маман. Она продолжала занимать эту позицию при любых обстоятельствах. С позиции обиженного проще обвинять окружающих. Уж что-что, а обвинять Светлана Николаевна умела.