Жить и умереть свободным
Шрифт:
– Кеша, а Кеша! – донесся из наушников голос Малины. – А зачем мы тот бронетранспортер расстреляли?
– А чтобы тебя окончательно кровью повязать! – без обиняков ответил Астафьев, неумело прижимая ларингофон к горлу.
– Магазина, китайца и той девки со станции, что ли, мало? – напомнил пилот испуганно.
– Ну, ты там типа только рядом стоял, не участвовал… В случае чего всегда потом мог сказать: мол, оказался случайным свидетелем того, как беглый уголовник Кеша Астафьев трахнул пару девок и порешил одного узкоглазого. А теперь уже и не отвертишься… Ты, Малина,
Пилот пропустил обидные слова мимо ушей.
– А кто хоть в том бронетранспортере был?
– Какая, на хрен, тебе теперь разница! – окрысился Чалый. – Наверное, менты какие-нибудь по нашу душу. А то с чего бы они БТР стали по утренней тайге гонять? Ты вон за дорогой следи. Сколько, кстати, у тебя топлива осталось, а, пилот?
– Километров на сто пятьдесят. Это если крейсерской скоростью. Кстати, Кеша, а дальше-то что? Куда мы вообще летим?
– Дай подумать… – Астафьев скосил глаза вниз.
Думать действительно было о чем. Насколько понимал сам Чалый, по теперешнему курсу Ми-28 не было ни аэродромов, ни человеческого жилья, ни даже каких-нибудь площадок, более или менее пригодных для посадки. Астафьев слишком хорошо знал, что такое местная тайга. Продолжительность полета зависела от количества горючего в баках. А его с каждой минутой оставалось все меньше и меньше.
К тому же угон боевой винтокрылой машины наверняка не мог сойти уголовникам с рук. Малина вел Ми-28 на предельно малой высоте, чтобы его не могли засечь радары. Однако можно было не сомневаться, что командование военной части в Февральске уже стоит на ушах. И вполне возможно, для поисков уже высланы другие вертолеты или даже истребители.
А потому решение надо было принимать как можно быстрее. Дальнейшие действия должны были стать не просто нестандартными, но и такими, которые бы наверняка отсекали любые преследования.
Денег и прочих ценностей, награбленных в офисе Ян Суня, по мнению Астафьева, ему бы хватило до конца жизни. Документы также были в порядке – даже очень дотошный мент вряд ли бы стал придираться к теперешнему паспорту беглеца. На несходство фотоснимка и оригинала тут мало кто обращает внимание; ведь суровые дальневосточные условия за несколько лет могут до неузнаваемости изменить облик человека. Стало быть, теперь следовало сымитировать свою смерть и осторожно пробираться куда-нибудь в большой город с вокзалом или аэропортом, откуда можно было бежать на Большую землю. Вот и получалось, что Витек по всем раскладам теперь становился лишним. Конечно, пока он еще был нужен как пилот Ми-28, но не вечно же висеть в воздухе!
Внизу проплывала заснеженная тайга. Ни признаков человеческого жилья, ни зимовий, ни даже вырубок по-прежнему не наблюдалось.
– Малина, – палец Чалого прижал к шее ларингофон. – Там, может, карта какая-то есть? Ты вообще представляешь, где мы сейчас находимся?
– Более или менее представляю, – неожиданно ответил пилот.
– Ты смотри… Ну, и где же?
– Неподалеку от Старобеловского заказника. Тут на приборной панели электронная карта, все наши передвижения прекрасно
– Ты что – бывал тут раньше? – не поверил Астафьев.
– Много раз. Начальство транспортировал на своем вертолете в этот самый заказник, на охоту-рыбалку, – последовал ответ… – Когда еще в сельхозавиации работал. Поэтому и решил старый маршрут проложить.
– Ну-ка, ну-ка! – искренне заинтересовался Чалый. – А что там такое?
– Несколько охотничьих домиков на берегу озера… Ну, не таких, в которых мы ночевали в прошлый раз, а посерьезней. Со всеми удобствами, почти как в пятизвездочной гостинице. Как раз для высоких гостей и построили.
– Сторож в тех избушках есть?
– Только летом, и то не всегда. Зимой туда вообще никто не наведывается. От человеческого жилья далековато, а от диких зверей там забор из колючей проволоки и ров с валом.
– Что там поблизости? Железная дорога, шоссе…
– Железная дорога километрах в пятнадцати. Но никаких станций рядом. Сам понимаешь – БАМ.
– Ты смотри, ты смотри, какая пруха! – завосхищался Астафьев. – А далеко это?
– Думаю, километров семьдесят. То есть топлива должно хватить. Так что – туда лететь?
– Конечно, туда! – от нетерпения Чалый аж заерзал в кресле. – Только вот боюсь, чтобы те вояки следом за нами погоню не отправили. Или не сбили средствами ПВО или как там это называется…
– Это, Кеша, вряд ли, – изрек пилот, подумав. – Сам прикинь: кто осмелится сбивать вертолет, стоящий миллионы долларов? Местные командиры на такое не пойдут. Им еще надо будет придумать, что они соврут насчет угона и всего остального. Пока свяжутся с Хабарой, пока Хабаровск свяжется с Москвой, пока там найдут генерала, который возьмет на себя такую ответственность, пока определят, где мы находимся, – вот время и пройдет. Нам до заказника хватит. Да и сбить нас пока тяжело: высота меньше двадцати метров, ни один радар нас не засечет. Только со спутника.
Вертолет с низким рокотом летел над тайгой, и на снегу синхронно ему проплывала огромная черная тень. Солнце дробилось радугой в несущем винте. Оранжевые лучи красили снега на вершинах елей и лиственниц буйной акварельной гаммой.
– Значит, озеро там есть? – зачем-то переспросил Астафьев.
– Ну да, – донеслось из наушников шлемофона недоуменное. – А зачем тебе?
– Большое?
– Среднее. Кеша, а зачем спрашиваешь? Искупаться, что ли, решил? Так оно сейчас промерзло!
– Это хорошо, что промерзло, – Астафьев явно разрабатывал план дальнейших действий. – А вертолет на озеро ты бы посадить смог?
– Это почти одиннадцать тонн взлетного веса. Минус израсходованное горючее, минус остальное, – принялся прикидывать пилот. – Ну, пусть будет десять тонн, тоже немало. Я ведь не знаю, насколько оно сейчас замерзшее…
– Ты мне тут му-му не води, а говори прямо: можешь или нет! – прикрикнул Чалый.
– Ну, в принципе вертолеты на замерзшую воду садятся. Но только после того, как специальные береговые службы пробьют лунки, сделают соответствующие замеры…
– Короче, давай на лед садись, – решительно приказал Астафьев.