Жить только тобой
Шрифт:
— Говоришь, как Себастьян.
— Нет. Вы с ней обсуждали операцию?
— Нет, я стараюсь, чтобы все было легко. Она уже насмотрелась на мое состояние.
— Господи! — Он сел на кровать и взял отца за руку.
Отношения родителей были в лучшем случае ядовитыми, в худшем — фатальными.
— Я слишком сильно люблю ее, — признался Хосе.
— Нет!
У отца есть все, что только было нужно. Мария отменит тур, чтобы навещать его. Себастьян и Кармен могут ненавидеть ее сколько угодно. Но, по мнению
— Ты предпримешь все, что угодно, чтобы удержать ее.
— Алехандро, я хочу быть уверен, что обо всех людях, которых я люблю, позаботятся.
— Понимаю.
— Думаю, ваша свадьба должна состояться пораньше.
— Я не женюсь на Мариане, падре.
— О чем ты?
— Я буду поддерживать твои деловые решения, но диктовать, жениться мне или нет, ты не вправе.
— Нет! Я терпел, но пришло время. Хочу уйти в мир иной, зная, что будущее винного погреба в безопасности. И, чтобы это произошло…
— Прибереги речи для смертного одра. Если тебе сделают операцию, в них, возможно, не будет необходимости. Я не собираюсь жениться по твоей указке.
Голос Алехандро прервался, когда из-за двери выглянуло незнакомое лицо.
— Алехандро, — Мария натянуто улыбнулась, увидев его, — не знала, что ты здесь.
— С каких это пор ты в курсе моих планов? — Он стал собираться.
— Не уходи из-за меня, Алехандро, — улыбнулась она.
— Я улетаю сегодня вечером. — Обычно он оставался в Мадриде, но после столь изнурительного дня хотелось домой.
— Алехандро на нашей стороне, — сообщил Хосе. — Твое прекрасное лицо останется на этикетке. — Ты на нашей стороне? — Мария радостно улыбнулась. — Ты всегда заступался за меня.
— Я просто уважаю желания отца.
— Не все. Алехандро, прошу тебя, измени решение. Потрать немного времени и подумай.
— Я не хочу менять решений. И мне не нужно времени на раздумья. Серьезно, падре. Я прикрою твою спину, когда дело дойдет до работы, но от моей личной жизни держись подальше.
Мысль о доме с Эмили была заманчивой. Поздно вечером Алехандро улетел, чтобы оказаться с ней.
Примерно около полуночи Эмили услышала тихий стук в дверь. Алехандро хотел, чтобы они поехали к нему, потому что ее кровать слишком мала для него.
Сегодня после работы она почувствовала себя нехорошо, вернулась домой и легла спать. Эмили опасалась стать навязчивой, испортить свою часть сделки «без обязательств», которую они заключили.
Он не стал стучать дважды. От этого должно было стать легче, но не стало.
Ненавидя себя за слабость, она выбралась из постели и впустила его.
— Извини за вчерашнее. Я просто не хотел, чтобы Себастьян узнал о нас.
Она молчала.
— Я ездил навестить отца.
— Я слышала, как твой отец звонил пилоту, чтобы тот доставил тебя в Мадрид. Как он?
—
Возможно, такой же, как сын.
Алехандро разделся и забрался в кровать, которая за последние недели повидала уйму страсти.
Он взял ее медленно, подняв ей руки над головой и наблюдая за ее оргазмом.
— Алехандро!
Пока она пребывала в экстазе, он брал ее, глубоко целовал. Потом остановился. Нежно поцеловал ей веки. Продолжал входить в нее. Встал на колени и, держа ее за бедра, довел до предела. Его стон, достигнув кульминации, заставил ее вскрикнуть. Она снова испытала оргазм, более глубокий, чем до этого.
Это был секс, о существовании которого Эмили и не подозревала. Она вглядывалась в ночь, ощущая, как Алехандро, прижавшись к ней, уснул. Его рука лежала у нее на груди. Вот как описать то, что произошло?
А ведь казалось бы, они просто занимались любовью.
Глава 10
— Привет! — Алехандро улыбнулся Эмили, поднимающейся по лестнице с большой коробкой. — Это еще что?
— Кукла танцовщица фламенко, — засмеялась она и открыла дверь в свою квартиру. — Купила для Уиллоу. — Для крестницы?
— Да.
Он уставился на безвкусную куклу с красными ногтями и в зеленом кружевном платье с оборками. В ушах висели пластиковые золотые сережки.
— Жутковатая, — оценил он.
— Уиллоу четыре года, ей понравится. А еще я купила ей платье в тон.
Эмили приобрела много всего для крестницы. Сладости, магнит на холодильник. Это его удивило. В конце концов, она на работе, а не в отпуске.
— Куда идешь такой нарядный?
— Деловой обед в Севилье. — Он уловил легкое напряжение в ее голосе.
— Сегодня же выходной.
Ее последние выходные.
В комнате стоял чемодан, его это раздражало. Его мать сердито швыряла одежду в чемодан, а отец доставал ее оттуда. Как такое забудешь!
— Я могу пойти с тобой, — вспомнил он свои слова. — Буду сидеть тихо.
Он часто уходил за кулисы, но чем выше восходила звезда Марии, тем больше она отдалялась, тем больше становилось вечеринок после концерта и требований к туру.
— Может, в следующий раз, — предложила она.
Он тихо сидел на лестнице, мечтая, чтобы его брат перестал хмуриться, отец перестал кричать, а ребенок перестал визжать.
— Ты хороший мальчик, Алехандро, — предупреждала она, а он сдерживал подступающие слезы и нес ее сумочку к машине.
На подъездной дорожке ей махали рукой. Только персонал и он. Улыбался и махал, не зная, когда она вернется и вернется ли вообще. Он научился отключать эмоции, но так и не научился включать их снова».