Житие мое (часть 2)
Шрифт:
Лючиано неожиданно обнаружил, что в распакованном виде подарки занимают вдвое больше места, и процесс пошел в обратном направлении.
Возможно, будь ситуация в интернате не столь тревожна, миссис Хемуль пошла бы навстречу пожеланиям завуча (что-то несет угрозу?
– прочь его!), но школа в Михандрове была больна, и прописать ей лекарство не смогли лучшие эмпаты. Что говорить, если сама директор оставила своих детей (двух чудных близнецов) в Артроме, когда отправлялась сюда. Пока родители верят Совету попечителей, но если тревожные признаки, замеченные комиссией, не будут устранены
Но почему?! Во имя Силы, что они делают не так? Интуиция практикующего мага (и мага не слабого) подсказывала миссис Хемуль, что разгадка ближе, чем можно подумать, и этот странный черный будет ее частью. Он возился с детьми уже полчаса, и со стороны создавалось впечатление, что непрерывная болтовня малышей ему даже нравится. Это ненормально! Ни одного резкого слова, агрессивного жеста. Индифферентен, словно кошка.
Петрос требует внимания, хватается грязной ручкой за рукав светлого пиджака. Вот, сейчас... Нет, наклонился, слушает, с серьезным видом отвечает, ненавязчиво обращаясь к обоим мальчикам, объединяет их разговором и оставляет обсуждать сказанное друг с другом. Тонкий прием! Бурно жестикулируя, Петрос роняет шар. О! Стеклянный предмет безвредно скачет по дорожке - защитная магия. Предусмотрительно... От такого владения ситуацией становилось как-то не по себе.
Миссис Хемуль приняла решение:
– Вы не правы, мистер Фокс!
– заметив перемену ее настроения, завуч слегка напрягся, - Я считаю визит мистера Тангора самой большой удачей этого года. Возможно, он - последняя возможность оздоровить ситуацию в школе, мы перепробовали все и только к черным за помощью не обращались. Если вы имеете иное мнение, потрудитесь оставить его при себе, либо апеллируйте сразу к Совету попечителей. Пока я здесь директор, мистер Тангор сможет свободно посещать интернат и общаться с любым из его воспитанников.
– Петрос не нуждается во вмешательстве грубого, эгоистичного...
– Петрос серьезно отстает в развитии, даже с поправкой на пробуждение Источника. Согласитесь, когда период первичной фрагментации сознания затягивается до десяти лет, это уже тревожно! Лючиано - единственный, с кем он мог регулярно общаться, а его брат - первый, в присутствии кого он не прячется в раковину, как перепуганная улитка. Советую это ценить.
Отношения с завучем были испорчены, миссис Хемуль поняла это по тому, как обиженно дернулся подбородок мужчины. Принято считать, что озабоченность иерархией - прерогатива черных, но все люди - братья, и у белых тоже иногда "играет кровь". Мистер Фокс считает ее безответственной соплячкой. Ничего не поделаешь, возможно, позже он поймет ее мотивы, хотя в его возрасте... Вряд ли.
Глава 30
Командировка имела все шансы превратиться в курорт. Почему нет? Я вставал на рассвете, делал кое-какие упражнения, завтракал, возвращался в номер чуток вздремнуть, а к десяти - в интернат, пасти моих белых. Казалось бы, в чем смысл, что может привлекать взрослого
Нет, я вспоминал, конечно, о разговоре с лейтенантом Рудольфом, но не рассчитывал же он, что один-единственный черный решит все его проблемы? На мой взгляд, гораздо результативнее было бы собрать народ и прочесать окрестности города: может, пропавшие просто в какую-нибудь яму провалились. Ага, все девять человек... С моей стороны попытки разобраться в ситуации больше напоминали ловлю черной кошки в темной комнате. Совершенно контрпродуктивная деятельность.
Впрочем, маньяка я не опасался - мой Лючик был явно не в его вкусе, а вот все эти самоубийства...
Вот уже почти неделю я каждый день, ровно в десять, подходил к воротам интерната и находился там до пяти тридцати безвылазно, даже обедая в местной столовой. Мы занимались фигней: играли, гуляли, прыгали в скакалку (Шорох меня дернул о ней упомянуть) и беседовали. Обратной стороной тонкой духовной организации белых является невероятное занудство - каждое свое переживание они способны мусолить неделями, причем не тихо в уголке, а с каждым, кого удастся втянуть в разговор. Джо как-то объяснял мне, что любую сильную эмоцию (что положительную, что отрицательную) им необходимо заболтать и рационализировать, иначе она так и будет давить на нервы, пока не загонит в гроб. Лючик заливался соловьем, а я привычно кивал и думал о вещах совсем посторонних.
Например, о всеобщем благолепии. Мне давно пора было притерпеться к здешним красотам и вернуться к нормальному для черного цинично-прагматичному настроению, но блаженная праздность настойчиво опутывала душу, неестественная, как удовольствие от анаши: приятно, но понимаешь, что так не должно быть, просто из жизненного опыта. А когда черный маг испытывает дискомфорт, всем остальным в пору запасаться оберегами.
В какой-то момент меня посетила блестящая идея спросить мнения Лючика на этот счет.
– Ты сам как, тебе здесь нравится?
Братишка не стал восторженно лепетать, а серьезно задумался (что уже о многом говорило), потом неожиданно ответил:
– Нет.
– ???
– Скучно здесь. И делать ничего не хочется.
Вот ответ, достойный жителя Краухарда! Ему скучно и он хочет уйти, наплевав на всякие красивости. Ценю.
– Тогда, может, поедешь со мной в Редстон? Будем жить вместе, там тоже школы для белых есть.
– А как же другие? А Петрик?
М-да, Петрик. Мой братишка уже успел обзавестись другом, которого я, по первости, принял за идиота: пацан на год старше Лючика ходил, непрерывно улыбаясь, все время съезжая взглядом куда-то вбок и то и дело начинал подпрыгивать на месте. Тик у него, что ли, такой? Черные если уж нуждаются в обществе, то выбирают равных, а белые подбирают всякую дрянь, проще было кошку завести. Первый раз я не удержался и схамил - протянул руку и начал хлопать его по макушке, словно мячик. Он замер и как-то сжался. Надо было его подбодрить.