Живая сила. Дневник ликвидатора

Мирный Сергей

…Вот сейчас ты и проверишь, как ты правильно оценил обстановку…

И пошел через освещенную солнцем площадку. День был жаркий.

Ну-ну…

Они нас просто боялись, эти Чернобыльские Начальники.

Как зачумленных.

Потому что мы – радиационная разведка.

То есть, по-умному выражаясь, «как вторичных источников облучения». А также «заражения».

«Облучение» – это то, что с этих разведчиков, которые сами неизвестно сколько уже нахватались, светит. А «заражение» – радиоактивная

пыль, которую они с себя везде трусят. Шастают по зоне невесть где, а потом тут рядом отираются – вроде как так и надо…

Однажды сам НАЧАЛЬНИК отдела РАДИАЦИОННОЙ РАЗВЕДКИ в штабе ПОБОЯЛСЯ ВЗЯТЬ ПИШУЩУЮ РУЧКУ у своего подчиненного офицера! Я просто охренел, когда понял, что происходит!

Это было вообще кино!

Данные тогда я уже отдал, и их наносили на расстеленную на столах карту радиационной обстановки… А начальник разведотдела сидел в сторонке за отдельным столом, его работа – вписать в приготовленную мной бумажку-донесение цифру-дозу, которую мы якобы сегодня получили. Ну и придумать ее, естественно. И расписаться.

А он начал выделываться:

– Ну, сколько мне вам написать?

Я промолчал: скажи «Сколько положено» – он вообще ноль целых хрен десятых напишет… И сколько тут на самом деле положено? А сколько получено на самом деле?

А он продолжал, пренебрежительно вертя в руках нашу бумажку:

– Знаю я вас – вы вообще никуда со стоянки в Чернобыле не выезжаете. Или выедете, где-то в посадке спрячетесь, насочиняете там всякую херню, а потом сюда тащите – нам яйца морочить. Еще и дозу им за это пиши…

Я не сказал ничего.

– Ну что мне вам написать? Какой маршрут?

– Там написано.

Он впервые соизволил взглянуть на наше донесение: «24.07.1986 БРДМ № 80 вел разведку по маршруту Биостенка. Экипаж в составе: Командир /фамилия/ Химик-разведчик /фамилия/ Водитель /фамилия/ получил дозу облучения…»

– А-а, Биостенка… Небось опять меряли, из машины не вылезая… – Он поразмышлял. – Ну, 0,5?

Полрентгена за Биостенку – маршрут разведки Рыжий Лес-3 – это было оскорбление. Я промолчал.

– Ну ладно, я сегодня добрый – 0,6. – И он потянулся за своей ручкой.

И оказалось – ее у него нет! Видно, сам забыл, куда ее сунул, когда его у начальства драли… А теперь на мне отыгрывается…

Он начинает озабоченно прощупывать свои карманы, утыканные индивидуальными дозиметрами.

Сначала куртку… Потом брюки.

Безрезультатно.

Не глядя, вытягиваю из своей полевой сумки ручку. Протягиваю ему.

А он ее в упор не видит.

Выдвигает ящики стола, роется…

А я держу свою обычную школьную шариковую ручку, изрядно уже пальцами заполированную, у него перед носом.

А он этот нос от нее воротит.

Загадочным маневром отворачивает голову вбок: там на составленных в кучу столах, на разостланной карте лежат на животах

офицеры, наносят обстановку – их обтянутые хаки задницы торчат во все стороны, как лепестки цветка:

– Есть тут у кого-нибудь ручка?

Из-за частокола задниц доносится: «Нету. Тут фломастеры еле пишут…»

А я держу перед ним свою потускневшую в разведках ручку…

…и чувствую – все время чувствовал, пока это действо происходило – наливаюсь изнутри какой-то грозной силой, как грозовая туча, электричеством уже потрескивая, стою над ним:

Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО ЕМУ СЕЙЧАС СДЕЛАЮ, ЕСЛИ ОН НАМ ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ ДОЗУ НЕ НАПИШЕТ. ПРОСТО РАЗНЕСУ…

Как бы только что заметив, подполковник обращает взор на меня.

И тут на поверхности заряженной грозовой тучи – моей рожи то есть – неожиданно появляется смешливый зайчик.

Неуловимый и ненаказуемый.

Мне смешно.

Какой-то миг он смотрит на мою ручку. Решается…

Берет ее.

Выписывает дозу.

Я беру ручку и бумажку.

Проверяю:

«1,5 Р».

Нормально.

…Грозовые тучи расходятся…

А-а, так чем там с тем подполковником-связистом закончилось?

Да, в общем, ничем.

Ну, подхожу я к нему без всяких глупостей типа «перехода на строевой шаг при подходе к начальнику», просто подхожу, докладываю, вскинув руку к козырьку кепи:

– Товарищ подполковник, лейтенант такой-то по вашему приказанию прибыл.

Он начал без предисловий:

– Кадровый? – В смысле – кадровый ли я офицер?

– Никак нет.

– Двухгодичник? – Уже потише. Двухгодичник – это офицер запаса, на два года призванный служить в кадровую армию.

– Никак нет. – И, чтоб до конца ситуацию определить, добавляю: – «Из народа».

(Так замзавразведотдела когда-то протянул: «…А-а, «из народа», – когда узнал, что я офицер из запаса – не кадровый и не двухгодичник; мне выражение понравилось.)

«Запала тыша», – как сказал о подобных мгновениях какой-то классик украинской литературы.

Все было сказано.

Он мне не мог сделать ничего.

И мы оба это знали.

То есть он, конечно, «мог», но накажут меня или нет мои прямые начальники – ротный, комбат (командиру бригады уж точно не до меня) – это большой вопрос, и почухаюсь я от этого наказания или нет – еще больший; а вот над ним весь штаб будет потешаться, что ему не хрен делать – к разведчикам прицепывается… Это не то что кадрового – тот бы трясся: как же, «пятно в биографии»! И двухгодичника тоже можно прищучить – ему там характеристика хорошая нужна или еще что… А мне что? Я пришел – и я ушел; и меня мало колышет, присвоят мне очередное звание «старший лейтенант запаса» пятью годами раньше или пятью годами позже – или вообще никогда…