Живи и люби!
Шрифт:
— Нет, не знаю.
— Доктор Хименес — начальник отдела… э-э…
— Исследований и развития, — закончил за нее Тенгвальд и придвинул Сигрид кресло. — Садитесь. В ногах правды нет. Кто знает, сколько времени нам понадобится? — Затем он взял стул и сел с ней рядом.
Сигрид ощущала, что твердое колено Тенгвальда прижимается к ее бедру, но изо всех сил старалась не обращать внимания ни на это прикосновение, ни на искры, трещавшие в воздухе.
— Ладно. — Она уставилась на листок бумаги. — Приступим
Она начала листать словарь, через две минуты захлопнула его и начала снова:
— Согласно этому письму… — Смущение заставило ее покачать головой и помешало закончить фразу. — Но это же просто глупость… — Она снова остановилась, испугавшись, что не сможет помочь Тенгвальду.
Максимум того, на что она способна, это перевести текст дословно.
— Тут написано, — наконец сказала она, показав пальцем на строчку, — что нос доктора Хименеса дрожит от вашего препарата.
И тут выяснилось, что Тенгвальд прекрасно понял загадочную фразу. На его лице расплылась широкая улыбка.
— Нос — не часть тела. А Нос! С большой буквы.
Но растерянная Сигрид все еще ничего не понимала.
— «Нос», — объяснил Тенгвальд, — это название должности человека, который проводит экспертизу новых агрохимических средств. То есть, по-нашему, «нюхач». Человек, оценивающий химикаты, которые потом осваиваются производством и продаются во всех странах мира.
Ярко-зеленые глаза Тенгвальда горели от возбуждения, в них хотелось смотреть снова и снова. Но удрученная Сигрид опустила подбородок и вновь сосредоточилась на злополучном письме.
— Ну, — продолжила она, — по словам уважаемого доктора… — тут Сигрид снова полезла в словарь, — Нос не сумел получить те же результаты с помощью других известных к данному моменту регуляторов роста растений.
— Ура! — Тенгвальд выбросил вверх кулак; его радость рвалась наружу, как воздух из проколотого иголкой воздушного шара.
Сигрид смотрела на него и смеялась. Судя по всему, новости были хорошие.
— Понимаете, если эффективность моего препарата значительно превосходит эффективность уже существующих, — объяснил он, — это значит, что моя работа не имеет себе равных!
Радость сделала его лицо еще красивее. Сигрид забыла обо всем на свете и пялилась на него во все глаза. Это становилось просто непристойным.
— Есть разные типы регуляторов роста растений, — увлеченно продолжил Тенгвальд. — Отличительная особенность моего препарата состоит в том, что он обладает комплексным действием.
— Поразительно. — Она не могла отвести взгляд от его счастливого лица.
— Но самое поразительное,
Сигрид, захваченная этим зрелищем, с величайшим трудом пролепетала:
— Значит… новости действительно хорошие…
Тенгвальд засмеялся.
— Хорошие? Слабо сказано. Попросту грандиозные! Химический состав моего препарата совершенно оригинален. Это означает патент. И столько денег, сколько мне не потратить до конца жизни.
Сигрид думала о роскошном доме, в котором жил Тенгвальд, о его огромном участке, лаборатории, теплице… У него уже было все, чего он хотел.
— Интуиция подсказывает мне, — вырвалось у нее, — что вы радуетесь вовсе не деньгам.
Он вздохнул.
— Вы правы. Деньги тут ни при чем.
— Вы довольны, потому что сделали что-то по-настоящему важное.
Тенгвальд только улыбнулся.
— Отец гордился бы вами, — прошептала Сигрид, решив, что ему нужно знать это.
Он застыл как вкопанный, и на мгновение она испугалась, что он обиделся. Но тут Тенгвальд протянул руку и коснулся ее щеки.
— За такие слова вас следует расцеловать.
6
У Сигрид захватило дух. Она смотрела в его глаза и чувствовала, что тонет в них.
— Пожалуй, я так и сделаю.
Тенгвальд наклонился и прильнул к ее рту. Его губы и язык отдавали терпким вкусом красного мерло. И хотя Сигрид едва притронулась к своему бокалу, у нее закружилась голова. Она была пьяна без вина.
Сигрид крепко зажмурилась, слегка прикусила нижнюю губу Тенгвальда и улыбнулась, услышав вырвавшийся у него негромкий стон.
Но тут в ее мозгу протяжно завыла сирена. Нет, нельзя! Так нельзя! Разве не этого она всеми силами избегала столько лет?
— Тенгвальд… — прошептала Сигрид, понимая, что ее тон говорит сам за себя.
— Пожалуйста… — Его голос был сдавленно-хриплым. — Сигрид, давайте насладимся этим мигом. Всего минутку. Никаких последствий. Просто… позвольте мне…
Тенгвальд поцеловал ее, и опьянение, которое она ощущала минуту назад, показалось ей цветочками. Если бы Сигрид не сидела, а стояла, то наверняка упала бы. Ее колени подкосились, руки опустились сами собой. Даже позвоночник изменил ей — она боялась, что сейчас соскользнет с кресла и упадет на пол.
Но не упала, а выполнила просьбу Тенгвальда. Сдалась ему и наслаждалась каждой секундой.
Сигрид опустила веки, прижалась к нему и провела ладонями по его мускулистым предплечьям, ощущая, как тонкие пружинистые волоски покалывают чувствительную кожу между пальцами. А когда их тела соприкоснулась, ее опалило жаром.