Живодерня

Ручий Алексей Викторович

 Обожаю научно-популярные программы, а еще MTV. Довольно-таки забавно смотреть на всех этих так называемых артистов, которые при моем домоседстве скорее виртуальны, нежели хоть сколько-нибудь реальны. Впрочем, большинство из них действительно настолько похожи друг на друга, что, вполне возможно, что всех их создал компьютер и они на самом не больше, чем электронные куклы.

 Я живу один. Сраное государство платит мне пенсию, но она настолько мала, что я уж на полном серьезе подумывал отсылать ее обратно. Деньги я получаю главным образом от участия в телевикторинах.

Я впитываю информацию как губка и, поэтому отвечать на вопросы мне не составляет особого труда. Так что ящик меня еще и кормит.

 Теперь о винтовке. Я собрал ее сам. Большую часть материалов заказал через Телемагазин, детали вытачивал в мастерской.

 Ах, да! Я же не сказал, что у меня есть своя небольшая мастерская – я переоборудовал под нее кладовку. Там есть все необходимые инструменты и токарный станок. Иногда я в ней собираю всякие штучки.

 Короче, винтовка – это мое второе развлечение после ящика. Из нее я стреляю по автомобилям и по людям. Нет, я их, конечно, не убиваю – винтовка-то пневматическая, хотя и очень убойная (мастер я хороший, простите за излишнюю нескромность) – просто немного развлекаюсь. Вы и представить себе не можете лицо человека, когда ему в жопу внезапно впивается пулька. Или еще куда. Очень забавно.

 Хотя я был бы совершенно не против, если бы эти уроды умирали после моих метких выстрелов. Ненавижу людей. Может, меня посчитают фашистом, но я считаю, что все убийцы и маньяки – это своего рода санитары леса. Они держат численность хомо сапиенс в норме. Иначе людей было бы чересчур много, и они толкали бы друг друга локтями, они потели бы и воняли.

 Беда в том, что доставать комплектующие для огнестрельного оружия в моем положении просто нереально. Только поэтому моя винтовка пневматическая.

 Я сказал, что живу один, но это не совсем так: каждый день ко мне приходит дура –социальная работница. Все время спрашивает, как у меня дела. Так и хочется ответить: “Было б круто, если ты бы мне дала”. Какая ей разница? Это моя жизнь и только моя. 

 Она сидит часа по два и курит на кухне. Мы с ней почти не разговариваем. Она приносит мне жратву и лекарства.

 Мои родители от меня отказались, когда мне не было и года. Им был не нужен ребенок-калека, я их понимаю. Я вырос в детдоме. Представляете, каково такому как я в детдоме? Ни хрена вы не представляете!

 Я постоянно был объектом насмешек и издевательств со стороны моих сверстников. У этих ублюдков был любимый прикол: разогнать мою коляску по коридору и спустить по лестнице. Я потом по несколько недель отлеживался, весь один сплошной синяк. Воспитателям говорил, что, типа, сам случайно навернулся. Они, может, и догадывались, где на самом деле собака зарыта, но им было по барабану. 

 Я ненавидел, когда меня жалели. Я был неразговорчив и угрюм. За это меня не любили. Я отвечал тем же. Как только я там не сдох? Наверное, лучше было бы сдохнуть.

 Такие вот дела. Иногда ко мне еще заходят соседи. Узнать, типа, как я поживаю и не нужно ли мне чем-нибудь помочь. Только на самом деле прекрасно видно, что

им до меня дела еще меньше, чем детдомовским воспитателям или социальной дуре.

 Сегодня я проснулся без четверти девять. Посмотрел на часы и снова закрыл глаза. Сосчитал до десяти. Потом еще раз сосчитал до десяти. И еще раз. Открыл глаза.

 Солнце ломилось сквозь мутные грязные стекла. Мне все некогда их помыть, да и незачем. В гости ко мне все равно никто не ходит.

 Нашарил рукой свою коляску рядом с кроватью. На ней неопрятным комом лежала моя одежда. Я откинул с себя одеяло.

 Сухие палки моих ног беспомощно покоились на простыне. Иного сравнения я придумать не мог. Именно палки. Бесполезные, словно сучья, брошенные на лесной вырубке.

 Впрочем, это фигня. Я привык с этим жить и не напрягаюсь. Я начал медленно натягивать свою одежду.

 Самое проблемное – это джинсы. В детдоме меня одевали воспитатели, но с тех пор, как я живу один, мне пришлось выработать несколько хитрых приемов для того, чтобы мои ноги тоже были покрыты одеждой.

 Дальше все как по маслу. Футболка с портретами биттлов, а следом рубашка. Гранджевая рубаха в клеточку.

 Итак, я одет. Руками отрываю себя от кровати и перемещаюсь в коляску. Руки у меня что надо. В армрестлинг меня так просто не победишь.

 Я занял свой трон на колесах. Слышно, как на улице разноголосо поют птицы. По серой пыльной поверхности шкафа скользит косой луч.

 Туалет. Аккуратно, чтобы не обмочить себя и пол, справляю нужду. Застегиваю ширинку. Нажимаю на слив. В ответ несется веселое утробное бульканье.

 Ящик у меня один. Для удобства помещен на кухне. Здесь же находится мой тир.

 Нажимаю на кнопку. Загорается экран, динамики наполняются густым звуком. Утренние новости. Часа три, как рассвело, а в Большом мире уже кого-то убили. Поделом.

 Щелкаю каналы. Большой мир, мир без меня, живет своей жизнью. Везде утренние программы или новости. Переключаю на MTV. Неизвестный мне клип, в котором какой-то женоподобный урод поет совершенную лабуду. Хорошо хоть музыка приятная.

 Мою лицо в холодной струе из-под крана. Здесь же в раковине грязная посуда. Тарелки, кастрюля с окаменевшей на эмалированных стенках гречневой шелухой. Надо бы все это помыть. Вот только что-то в лом.

 По MTV крутят уже новую песню. Как и предыдущая, эта, по всей видимости, также является свежим хитом – я ее до сего момента не слышал. Все остальные, поверьте мне, я знаю наизусть.

 Да, вы, наверное, спросите, откуда у меня эта хата? Тут дело простое.

 Уже в конце моего пребывания в детдоме, когда воспитатели решали, что со мной дальше делать, на мое счастье вдруг объявилась бабушка по материнской линии. Как оказалось, она не простила моим родителям того, что они в свое время сбагрили калеку в детдом, и все эти годы старательно меня искала. Правда, поиски в виду ряда объективных затруднений дались бабушке нелегко, но следует отдать ей должное: в конце концов, она меня все-таки нашла.