Живое проклятье
Шрифт:
— Ты чего так долго? — бросил мне Илья Синицын, когда я спустился в подвал. — Я осмотрел твой подвал. Как ты и просил — я ничего не трогал.
— Ну? И что скажешь? — поинтересовался я.
— У меня к тебе только один вопрос, Алексей, — вздохнул Синицын. — Тебе одного суда не хватило? Хочешь, миновав каторгу, сразу на смертную казнь отправиться? Ты чего тут устроил?!
— Ещё скажи, что доложить на меня собрался! — огрызнулся я.
— Я-то не доложу! Я — твой финансовый советник. И буду нести этот «титул» с гордостью. До
— Вот поэтому я тебя сюда и позвал. Я много наблюдал за лекарской магией. Проверял, как она работает, и кое-что понял. Многие вещи, мой дорогой друг, не зависят от количества витков и объёма чаши лекаря. Даже от опыта иногда не зависят, понимаешь?
— То есть, хочешь сказать, что лекарь с десятью витками никогда не сможет исцелить все заболевания? — нахмурился Синицын.
— Все точно не сможет. А что, лекарей с десятью витками так много? — решил разузнать я.
— Ни одного! Орден уже давно определил, что десять для лекаря — это предел. Но выше девяти так никто и не поднялся, — объяснил Илья.
— Тем более! — воскликнул я и ударил ладонями по столу. — Пойми, Илья, речь идёт не о каких-то редчайших болезнях. Случаев, когда наша магия не может помочь людям, очень много! Болезни крови, онкология, коморбидные заболевания… Да я могу до утра перечислять!
— Я сейчас ни слова не понял — уточню на всякий случай, — хмыкнул Синицын. — Какие ещё ко-мор-би…
— Коморбидные, — повторил я. — Представь, что к тебе приходит пациент с заболеваниями нескольких систем сразу! Сердце отказывает, печень отключается, лёгкие не гоняют воздух, почки едва-едва выводят мочу! Что скажешь? Достаточно ли просто будет всё это уравновесить одной лишь только магией?
— Звучит так, будто ты не про пациента рассказываешь, а про труп в морге нашего покойного патологоанатома, — усмехнулся Синицын.
— Вот в этом-то вся соль! — воскликнул я. — Видишь, Илья? Ты такого больного даже за живого человека уже не считаешь! Ты даже в теории его похоронил. А ведь мы могли его спасти. Дать хорошую дозу лекарской магии, а потом назначить… Зелья.
— Зелья?! — вздрогнул Синицын.
— Зелья, порошки или таблетки. Травяные настои в любом доступном виде, — уточнил я.
— Зелья… — вздохнул Илья. — Так ты к этому клонил? Ну теперь-то мне всё понятно! Алексей Мечников, ты рехнулся! С твоими изобретениями всё понятно, но давать людям наркотики…
— Какие ещё, чёрт тебя раздери, наркотики?! — не выдержал я. — Разве ж люди виноваты, что половина лекарей и алхимиков в нашей империи — это конченые идиоты? Если они считают лекарства наркотиками, то им вообще не место в этой стезе.
— Ты только так в ордене не говори, а то тебя точно отстранят от работы… — шёпотом произнёс Синицын.
— Да ты только вдумайся! — прокричал я. — Вот, смотри! — я указал на первую колбу. — Это снотворное! А рядом с ним, наоборот, тонизирующее зелье — от сонливости и
Я переместился к другой полке и показал Синицыну ещё партию зелий.
— Миорелаксант; зелье, расширяющее сосуды сердца; обезболивающие; зелья для понижения давления, а рядом с ним — для повышения давления! — перечислил я. — Что скажете, Илья Андреевич? Чушь собачья? Можно вылить в нужник и забыть?
— Н-нет, подожди-подожди! — прокричал Синицын. — Я понял. Тебе каким-то образом удалось переработать яды в лекарство. Башка у тебя работает, Алексей, спорить не стану. Но… Как мы ЭТО покажем ордену? Нас же посадят!
— Именно для этого я тебя и позвал, Илья. Вспомни, сколько в империи лекарей. Несколько тысяч, верно?
— Примерно так, — кивнул он. — А что?
— Допустим, мы продадим им фонендоскопы, тонометры, и молоточки, да? Поимеем денег мы с этого не очень много, согласен?
— Гроши, — фыркнул Синицын.
Я склонился над столом и максимально приблизился к лицу Синицына. А затем произнёс:
— А сколько жителей в Российской Империи?
— Семьдесят пять миллионов, если я не ошибаюсь, — прошептал Илья.
— А теперь представь, что им всем понадобится болеутоляющие. Или порошок от давления, — начал перечислять я. — Нет, ты подумай! Ты знаешь хоть одного человека, который никогда в жизни не нуждался в избавлении от боли?
— Я сегодня утром точно в этом нуждался, — пробубнил Синицын.
— И таких, как ты — миллионы! Десятки миллионов! Раны, головная боль, давление, воспалительные процессы в различных органах, зубная боль… Похмелье, чёрт подери! Одно лишь противовоспалительное средство может продаться сразу всем жителям Российской Империи! Ты понимаешь, Илья? Нам всего лишь нужно его узаконить.
— А как…
— А как — я хочу узнать от тебя. Ты знаешь наши законы. А тот, кто знает законы, знает и лазейки между ними. Верно? — произнёс я.
— Ох, Алексей Александрович, и ведёте же вы нас обоих на скользкую дорожку! — пригрозил мне пальцем Синицын.
— Скажи, Илья, как звучит закон о запрете алхимии? Дословно.
Синицын театрально прокашлялся.
— Именем его Императорского Величества издан указ о запрете варения зелий, их хранении, сбыте и распространении в…
— Вот! — прокричал я и вновь хлопнул ладонью по столу. — Что ты только что сказал?
— Тьфу на тебя, Мечников! — обиделся Синицын. — Мне всё заново повторить, что ли?
— Нет-нет, — помотал головой я. — Ты сказал о запрете зелий. О порошках в законе что-то говорится? Или о таблетках?
— Я понятия не имею, что такое эти твои… табулетки!
— Вот — оно, Илья! — улыбнулся я. — Дыра в законе, которая продвинет лекарское дело, а нас с тобой обогатит. Понимаешь? Скажи мне, что по текстам нашего закона является зельем?
— Вещество жидкой консистенции, оказывающее воздействие на организм человека, распространяющееся в любых сосудах для…