Живое проклятье
Шрифт:
— Жидкой консистенции, — перебил его я. — То есть — не порошок. И не твёрдые вещества, верно?
— Верно, — кивнул Синицын. — Да что ты задумал-то, Алексей?
— Я могу настроить производство своих лекарственных препаратов так, чтобы они в состоянии зелья практически не существовали. То есть, жидкость будет циркулировать по стеклянным трубкам, фильтроваться и выпариваться до тех пор, пока не останется один лишь порошок. И что в итоге? Похоже это хоть как-то на нарушение закона?
— Нет, — помотал головой Синицын. — Однако это похоже на ту дыру, которую используют деревенские ведьмы. Они используют мази,
— А ты попробуй докажи, что порошок — жидкое вещество. Представляешь обычный мел? Тот, что в школах используют. Вот возьми и докажи, что он жидкий! Как думаешь, получится? Да ни черта у них не получится! А когда император начнёт получать налоги с наших доходов, а довольные клиенты почувствуют, что их болезни сходят на «нет», в законе напишут прямым текстом, что порошки использовать можно!
Правда, и здесь кроется большо-о-о-й подводный камень. Ведь наркоторговцы быстро поймут, что их вещества тоже можно готовить в виде порошков и твёрдых веществ. Но к тому моменту я смогу придумать, как запатентовать все свои препараты. И не только препараты. Придётся сочинить, как запатентовать целую науку — фармакологию! Науку, которая помогает людям избавляться от болезней. Наркотические вещества никаким боком не попадут в этот перечень.
Кроме тех, которые дают обезболивание. Морфий, кодеин и… Проклятье…
Вот и очередная проблема. Тут мы уткнёмся в проблему распространения наркотических обезболивающих. Придётся изобретать дополнительные ограничения, запреты, особые бланки рецептов, системы отчётностей…
Но это — мелочи. Если я смогу создать такое уже в девятнадцатом веке, то мы сможем догнать прогресс моего мира и даже обогнать его. Тот же морфий изобрели уже в одна тысяча восемьсот четвертом году. Здесь же его нет совсем. Мне предстоит многое изменить, чтобы ускорить прогресс.
— Лёша… — прошептал Синицын. — А тебе кто-нибудь говорил, что ты — псих ненормальный? В хорошем смысле этого слова.
— В хорошем ещё точно не говорили, — рассмеялся я.
— Отлично, значит, в этом открытии — я первый. За это мне точно нужно причислить… тридцать процентов от твоей выручки за препараты! Что скажешь? — Илья хитро ухмыльнулся.
— Если оформишь всю документацию и сможешь убедить орден — никаких проблем.
— Так, погоди, а сколько рублёв будет за одну таблетку обезболивающего? — поинтересовался Илья.
— Мы будем продавать не по одной таблетке. Фасовка — по десять или двадцать. Примерная цена — пятьдесят копеек.
— Э-э-э… протянул Синицын. — А это — не слишком дёшево? Это ведь целый домашний лекарь, который снимает любую боль!
— Илья, я тебе с уверенностью могу сказать, что через два-три года будет куплено больше десяти миллионов упаковок, если мы сможем с тобой наладить производство. Вот и посчитай сам свои тридцать процентов.
— А… О… О-о-о!!! — Синицын начал общаться междометиями. — Плевать, Мечников! Да пусть меня хоть в Сады, хоть на каторгу отправят! Я в деле! Слушай, у меня даже голова почти прошла!
— Да тебя вопрос денег лечит лучше, чем любая магия или лекарства, — рассмеялся я. — Ладно, Илья. Время подумать у нас — до конца января. Чем быстрее мы начнём производить лекарства, тем быстрее взлетим в плане
Именно так я сформулировал своё мнение Илье. Но на деле я думал чуть-чуть иначе. Если хотя бы обычное противовоспалительное, жаропонижающие, обезболивающее средство попадёт в массы — это уже спасёт миллионы людей. Вот это — моя главная цель.
Деньги — это прекрасно. С помощью них я смогу устроить себе комфортную жизнь, но самое главное — мне удастся вложить их в развитие новых лекарств, новых изобретений и продолжить развивать медицину.
— Ладно, Алексей, договорились, — кивнул Синицын и поднялся со стула. Всё это время он сидел за столом с моим лабораторным оборудованием и внимательно следил за тем, как вещества перегоняются из одной части системы в другую. — Убедил ты меня. Заработаем Грифонову кучу денег! Я докажу отцу, что способен стать успешным лекарем и за пределами военной медицины. А ты, Алексей, покажешь своей семье, что твоё изгнание было самой большой ошибкой в истории династии Мечниковых!
Мы с Ильёй пожали друг другу руки, после чего мой советник по финансам покинул особняк дяди.
Я поднялся на первый этаж и проверил Токса. Если говорить честно, его здоровье беспокоило меня даже больше, чем состояние Игоря, который лежал в моей комнате.
Клещ мирно спал, и я не стал его лишний раз тревожить. Чёрт, да что же за душа в нём находится? Я уже знаю, что она — человеческая. Но чья? Откуда она взялась? Ответ на этот вопрос мог знать Сухоруков, но его самого уже нет в живых.
Возможно, мне стоит найти проклинателя в Саратове и обсудить с ним не только вопрос этого дома, но и проблему с Токсом? Хотя, насколько мне известно, в Хопёрске есть церковь Грифона. Я ведь до сих пор ничего не знаю о богах этого мира. Возможно, имеет смысл посетить это место и поговорить со священником, чтобы узнать, что даёт поклонение этому высшему существу.
Я слышал, что в каждой губернии поклоняются своему богу. Более того, разные слои избирают собственного покровителя. К примеру, убийцы поклоняются Великому Волку. Воры даруют часть награбленного статуе Священной Обезьяны. Этот факт меня особенно сильно удивил, поскольку обезьян в Российской Империи попросту быть не должно.
К слову, в той же Пензе, откуда прибыл Леонид Рокотов, поклоняются какому-то медведю. Подробностей об этом высшем существе я не узнал.
Пока я осматривал Токса, за моей спиной послышались шаги. Со второго этажа спустился Игорь.
— Не помню, чтобы разрешал тебе перемещаться по моему дому, — со сталью в голосе произнёс я. — Туалет у тебя есть. Еду скоро принесу.
— Прости, Алексей, — произнёс он. — Просто я кое-что вспомнил.
— А вот это уже интересно, — прямо сказал я и повернулся спиной к Токсу, чтобы загородить ослабшего товарища от Игоря. — Расскажи, какие воспоминания всплыли в твоей голове? Только прошу тебя, старайся изъясняться честно. Так мне будет проще помочь тебе с твоим недугом.
— Я вспомнил, что случилось в ту ночь, когда я потерял память, — произнёс Игорь, опираясь о массивный столб, что держал второй этаж. — Маг-электромант атаковал меня посреди дороги. Я точно помню, как был удивлён его появлению. Я шёл откуда-то, не желал ему зла, но он всё равно попытался меня убить. Алексей… Как считаете, это произошло из-за того, что у меня есть магические способности?